«ВЫШЕ ТОЛЬКО ЛЮБОВЬ»

2022-10-14 18:32:40 ЛЕОН

«Почему ты мне этого не сказал?», – с укором спросила я.
«Потому что ты бы ни за что мне не поверила. Ты слишком упрямая. Ну или упорная. Как тебе удобнее. Я говорил тебе это на третий же день, и на четвертый, и на пятый тоже. Но ты не собиралась меня слышать. Вспомни!», – одно из самых удивительных качеств, которым обладал Леон, это его терпение и спокойствие. Он подарил мне шанс познавать горный мир, ошибаться, пробовать и проживать опыт на собственной шкуре. Благодаря Леону я поняла, что в дождливую погоду лучше сидеть дома, а не соваться вверх, почему так важно всегда держать карманы закрытыми, что палки для трекинга – это не удел слабаков, и как важно наплевать на моду при выборе альпинистского снаряжения.

Он промокал насквозь, обдирал свои локти, рвал любимые штаны и рисковал жизнью лишь для того, чтобы я больше не оступилась. Оставался без связи во время столь важных для работы звонков и дарил мне все свое время. И все-таки, когда солнце наконец-то рассеяло затянувшие деревушку тучи, пускай и пару часов, но я его ненавидела.

Когда я приехала к подножию великой горы, моя цель была проста и понятна – забраться на вершину. И вдруг мне стало очевидно – взойти на Монблан физически невозможно. Сугробы достигали 5-ти метров, и в любой момент лавина могла уничтожить все живое на своем пути. Леон знал. Он знал все это с самого начала. Он признался.

Чувство обиды и даже злость на него и непокорную гору настигли меня. «Все было впустую?! Я готовилась к тому, чего не могло свершиться?!», – я представляла себя спортсменом из Северной Кореи, бросившим все силы ради мечты об Олимпиаде. У меня больше не было цели, а значит время здесь внезапно потеряло всякий смысл. Я решила взять тайм-аут в пару дней, чтобы решить, куда мне двинуть дальше.

«Выпить хочешь?», – наши постоянные тренировки с Леоном должны были прекратиться, а мы оба – снова взяться за работу. Единственное, что я решила оставить неизменным, так это наши посиделки в местном баре. В том самом, куда Леон пригласил меня в первый день нашего знакомства. Он стал моим любимым местом на окраине малюсенького городка, обойти который можно было за 10 минут. Я знала практически о каждом его посетителе. Леон рассказывал и знакомил меня со всеми, кто жал его грубую, как наждачка, но такую теплую мужскую руку.

Вот там за столиком в потертом синем балахоне сидел многократный чемпион мира по фрирайду, за соседним – альпинист, что побывал на 15-ти восьмитысячниках, а в самом углу гамбургер уплетал очаровательный дедуля. Он – один из рода династии Hermes.

Обычно мы с Леоном сидели у барной стойки. Это было его любимое место, потому что к нам тут же подсаживались десятки людей. И пускай я совсем не понимала французский, я тоже чувствовала себя членом этой большой альпийской семьи. Бармены запомнили мое имя, угощали шотами и даже предлагали налить «в долг», если вдруг что.

«Салют, Ирина. Неужели вы опять ходили в горы?», – лучший друг Леона, Жан, уселся прямо около меня.
«Нет, мы закончили тренировки. Взойти на Монблан невозможно. В чем тогда смысл?», – угрюмо ответила я.
«Я вот уже лет 5 пытаюсь вытащить этого в горы, – он указал на в очередной раз заливающегося смехом Леона, – но только у тебя получилось».
«Стой, он же профессиональный альпинист? Что в этом странного?».
«Да я обожал наши с ним походы! А потом он вдруг просто перестал соглашаться. Сказал, что завязал. Ему стало неинтересно».
«Вы ходили на вершину Монблан?», – жадно спросила я.
«Нет, зачем? Это же так скучно. Есть маршруты и вершины в сотни раз круче. Там, где нужно карабкаться, а не идти по туристической тропе».

В тот вечер я вдруг поняла, зачем я на самом деле сюда приехала…

«Леон, ты можешь завтра научить меня карабкаться и вязать узлы, а?», – я отошла от Жана и шепнула своему большому другу вопрос. Он улыбнулся и кивнул.

Кроме меня и Леона о том, что восхождению не суждено состояться, не знал никто, а значит я могла продолжать делать вид для окружающих, что готовлюсь. На самом-то деле мы стали просто наслаждаться моментом. Каждый день.
Иногда мы с Леоном откровенно халтурили. Открыть/Комментировать

2022-10-04 15:19:08 Многие вещи кажутся очевидными, когда ты к ним привыкаешь. Я была уверена, что большинство моих читательниц используют мицеллярную воду, но оказалось – что многие девушки понятия не имеют, почему она так же незаменима, как зубная паста. Во всяком случае для меня.

Я не умываюсь водой из под крана вот уже чуть больше года. В Москве она вызывал на коже раздражения, в Мексике и на юге Италии – ощущение сухости и стянутости. В США – сразу комбо неприятных ощущений. Я «умываюсь» мицеллярной водой и настолько привыкла к любимому ритуалу, что не могу изменит ему даже в Альпах. Так я ежедневно очищаю свою кожу утром и вечером.

Она отлично увлажняет и успокаивает. Ее не нужно смывать водой. Мицеллярка очищает кожу, не повреждая ее защитный барьер. Даже если вы не наносили макияж и не выходили из дома, или провели день на свежем воздухе, микрозагразнения в любом случае появляются.

Кстати, ей же я удаляю макияж. Мицелярная вода подходит и для этой задачи. И да, без нее я правда не могу представить свою косметичку.

Если для вас мои слова стали открытием, непременно попробуйте воспользоваться моим советом. Открыть/Комментировать

2022-10-04 15:19:05 Открыть/Комментировать

2022-10-03 19:07:27 «Дальше идти нельзя, разворачиваемся», – сообщил Леон, когда сугроб стал ему по пояс. «Видишь вот тот пологий участок? Идти по нему – это самоубийство. Если лавина решит сойти – ей ничего не помешает». Я кивнула. В тот момент я четко поняла, что перестала чувствовать пальцы и рук, и ног. «Тогда нам нужно идти быстрее, пожалуйста, я мокрая насквозь и мне очень холодно». «Почему ты не сказала раньше?». «Я была готова идти до тех пор, пока это было возможно. Я была готова идти до конца». Леон улыбнулся. «Ты конечно сумасшедшая, Ир, прям как я. Это конец. Мы дошли».

Взрослые часто говорили, что мокрые ноги осенью и зимой – смертельно опасно. Помню рассказ, как мой дед Максим свалился в прорубь, и врачи месяц боролись за его жизнь. Что-ж. Сейчас я, наверное, ощущала то, что чувствовал и он, и Роза, лежавшая на дрейфующей двери Титаника. Без преувеличения я была мокрая насквозь. Полностью.

«Леон, как в таких случаях быть?», – спросила я. «Не думать об этом, не бояться и двигаться. Если ты перестанешь акцентировать внимание на том, что тебе холодно, станет теплее. Подумай о чем-нибудь приятном». Мне в голову тут же пришла мысль о мягком шерстяном пальто, которое я примеряла в местном магазине пару дней назад. О… я даже почти ощущала, какое оно сухое, теплое, с запахом абсолютно новой вещи. В своих мечтах я укутывалась им, представляла, с чем буду носить, как расплачиваюсь за него и сразу же надеваю на себя. Это немного помогало.

Путь назад двух героев-неудачников занял чуть больше 3-х часов. В последние 2 я привыкла. Просто привыкла к холоду, боли и даже начала шутить. Леон прыгал по лужам. Терять ему тоже было уже нечего. Дождь все не кончался, но я перестала обращать внимание и на него.

А потом я внезапно ощутила прилив безусловного, тихого счастья. Оно окутало с ног до головы и разлилось по телу теплом и неподдельной радостью. Будто бы пришло полное принятие, смирение и любовь. Усталость и дрожь отступили. Может быть именно за этим чувством люди и ходят в горы? Тем, кто в них не был, никогда его не понять…

Смеркалось, когда мы добрели до машины. О, еще никогда я так сильно не благодарила человека, изобретшего подогрев сидения, а после – горячую ванну с пеной.

Леон говорит, что с каждым очередным дождливым днем шансов взойти на Монблан у нас становится все меньше, но я как никогда верю, что заслужила солнце. Открыть/Комментировать

2022-10-03 19:07:04 Сто шагов назад.

Дождливым субботним утром вылезать из теплой кровати особенно не хотелось, но уже в 9 утра я прыгнула в машину Леона, и мы выдвинулись в путь. «Если повезет, сегодня мы взойдем на вершину горы Мон Бьюит», – сообщил он. Маршрут был технически не сложным. На этой тренировке друг хотел испытать мою выносливость и резкий набор высоты почти до 4000 метров. Нам предстояло преодолеть 9 часов пути в одну строну, 6 – обратно.

В долине, откуда мы стартовали, моросящий дождь превратился в ливень, и я уже знала – когда мы поднимемся выше, пробираться нам придется сквозь снежный шторм. Леон не отменял наши тренировки из-за плохой погоды, но всегда спрашивал, готова ли я полностью выйти из зоны комфорта. Солнце в Шамони не выглядывало вот уже больше недели, и я всегда отвечала ему решительное «Да!».

Спустя 2 часа пути навстречу нам спускались альпинисты. За последние 8 дней это был лишь единственный раз, когда мы повстречали других людей на своем пути. Леон перебросился с ними парой фраз на французском и попрощался. «Говорят, что до вершины дойти невозможно. Впереди нас ждут метровые сугробы», – сообщил он.
«Мы же все равно попробуем, правда? – взмолилась я. – Вдруг у нас получится». Леон никогда не спорил со мной и разворачивался, лишь когда мы достигали финальной точки запланированного маршрута. С самого первого дня он сказал: стоит мне лишь сказать «назад», и мы сделаем это.

Непромокаемые штаны в области от бедер до лодыжек промокли еще через час. Каждый шаг они неприятно соприкасались с кожей и термобельем, которое уже не помешало бы выжать. Во время движения тело немного согревалось, а терпение и поставленная цель помогали не обращать внимание на дискомфорт.

Мы дошли до последнего приюта через 3,5 часа. Уютный горный домик был закрыт, и я печально вздохнула. Горячий чай сейчас оказался бы очень кстати. Приют разделял прогулочный трейл вверх и заснеженные горы. Леон не обманул – путь дальше оказался действительно несложным и даже протоптанным, но из-за постоянных дождей и снегов он был полностью залит водой, и мы поднимались, утопая в бурлящей жиже. Вскоре тропинка вверх покрылась липким мокрым снегом, и каждый наш шаг обнажал ледяную лужу. Я стала слышать, как монотонно хлюпают мои ботинки.

Когда чужие следы и трейл закончились, мы оказались один на один со снежной целиной, уходящей высоко вверх. Леон посмотрел на меня. Должно быть, он ждал стоп-слова, но я молчала. Он шел впереди и постоянно петлял то влево, то резко вправо.
«Зачем ты это делаешь?», – поинтересовалась я.
«Смотри, видишь эти куски снега?», – он указал на пару здоровенных снежных камней, похожих на гигантского разбитого снеговика. «Это свалилось сверху. Если бы он упал на тебя или меня, то мог бы легко сломать ногу, ну это если повезет, и он не полетит на голову», – посмеялся он. «Очень большая вероятность лавины. Сейчас я научу тебя, как выбирать маршрут, чтобы не стоять у нее на пути. Липкий снег очень тяжелый. От него не спасет даже противолавинная подушка. Поверь мне, я видел своими глазами, как умирали люди. Это страшно».

Мы пробирались дальше. Сугробы уже давно закрывали наши колени. Я следовала точно по следам Леона, но каждый раз, когда мокрая ткань одежды соприкасалась со снегом, было ощущение, что сотни ледяных гвоздей впиваются в ноги. Пальцы рук окоченели, и держать палки стало невыносимо больно. Леон заметил это и вытащил из своего рюкзака вторую пару громадных рукавиц. «Вот, держи!», – протянул он. «Ты точно хочешь идти дальше?». «Да!», – стараясь сдерживать дрожь, ответила я.

Температура опустилась до нуля, но так холодно мне не было даже в 30-ти градусный байкальский мороз. Я чувствовала, как начинают леденеть мои штаны. Куртка тоже постепенно стала намокать, и я чувствовала, как пуховка под ней в области плеч, поясницы и локтей становится влажной. Единственная, кто получала неподдельное удовольствие от нашей прогулки, была Спейс. Она, словно лиса из зарисовок Паустовского, скакала по сугробам и неумело «мышковала», пыталась скатываться на спинке по отвесным скалам, чем пару раз заставляла меня хвататься за сердце. Открыть/Комментировать

2022-10-01 12:10:25 Та дорога, по контрой мы вышли к леднику, была пробита горным ручьем и оказалась достаточно безопасной, но по другую сторону от нее были гигантские неотесанные камни. Их прикрывали шапки снега, так же как и пустоты между ними. Это были щели в пропасть. У некоторых через пару метров было видно дно, другие же казались мне бездонными. Леон забрал у меня собаку и приказал следовать четко за ним. Но прежде он объяснил, как остановить падение палкой и что делать, если я или он вдруг сломает ногу или свалится туда.

Теперь то я была не просто рада его советам, я понимала, что следовать им – значит выжить. С каждым шагом расстояния между валунами становились все больше, а мы заползали все выше. Прежде, чем сделать новый шаг, Леон планировал его по несколько минут. Смеркалось. Из-за тумана я не видела дальше, чем на 30 метров, а пальцы, промокшие от игры в снежки, начинали замерзать. Я не подавала вида и тихонько благодарила вселенную и Леона за то, что благодаря этим двоим, как обычно не потеряла одну из рукавиц по дороге.

Спейс тоже поняла, что мы попали в беду, и, видя бездну и пустоты, отказалась резво прыгать с камня на камень как раньше. Я знала, что мы не можем развернуться, и есть только одна дорога – вперед. Сдерживая страх и подступающие слезы, я тихо попросила, чтобы он доставил мою собаку живой и не оборачивался на меня. Рискуя собственной жизнью каждый раз, могучий друг брал Спейс на руки и переставлял с камня на камень. Я все ждала, что этот ад закончится, но мы шли дальше. «Скоро выберемся», – успокаивал меня Леон.

Спустя еще 30 минут я увидела наши следы. Они были всего в 70 метрах, но это расстояние казалось мне непреодолимо далеким. Теперь я знала не понаслышке, что на Монблан живые камни. Я не раз слышала, как они стремительно летят вниз, а иногда – падают, словно одинокие самоубийцы. До этого момента я никогда не боялась гор. Не потому, что я столь самоуверенна, нет. Я любила их так, как никого на свете. Иногда мне казалось, что и я когда-то была могучей скалой, которой довелось попробовать прожить человеческую жизнь. Я чувствовала, что они никогда не обидят меня и не причинят вред. Я верила и сейчас, но сожалела лишь об одном – со мной была моя собака. Я видела, как пару раз из-за нее Леон чуть не сорвался вниз, но он был профессионал, и только это спасло нас.

Когда мы вышли на трейл, мое тело трясло. Я не помню, как сама преодолела этот дикий перевал, потому что думала лишь о четвероногом друге, который, вернувшись на протоптанный маршрут, принялся валяться в снегу и пошел дальше, как ни в чем не бывало. Впереди было еще 2 часа пути по глухому лесу. Ночь уже наступила.

Моя покойная бабушка, с которой в Беловежской пуще я провела детство, говорила: «Никогда не ходи в лес ночью». Но вот уже второй раз за неделю я нарушала ее наказ. Как и два дня назад, заходить в черную чащу мне совершенно не хотелось. Но я снова шла навстречу страху и неизвестности. Вновь боролась с картинками бурного воображения при каждом дуновении ветра и старалась не слышать в шуме бегущей реки вой и зловещий человеческий шепот. Леон говорит, что я должна сделать ночь своим другом, потому что за тьмой непременно придет рассвет. Наступит новый день, и, возможно, однажды мы с моим большим и сильным другом исполним мою мечту. Ради нее я готова на любые трудности, ради нее я готова стать сильнее. И бесстрашнее. Открыть/Комментировать

2022-10-01 12:10:10 ШУТКИ КОНЧИЛИСЬ

Я перестала бояться промокнуть. Каждый новый день в Шамони начинался с дождя. Как уже успел объяснить Леон, на высоте он превращался в снег, и на вершине Монблан за последние 2 недели сугробы лежали в три человеческих роста. «Такого не было последние 10 лет, и я сам не понимаю, что происходит», – твердил он.

С тех пор, как я поселилась в деревушке у подножья Альп, облака ни разу не обнажили заветную гору, и я все никак не могла поверить в его слова. Когда я покидала Монтенегро, Леон уверял, что спустя дней 10 после моего приезда, мы непременно покорим высоту, но прошла уже неделя, а я не получила ничего, кроме лесных троп и тысячи бесценных советов. Даже приблизительная дата восхождения так и не была назначена.

Леон отдал мне одно из своих роскошных шале, в котором я могла жить совершенно бесплатно сколько пожелаю, но в мои планы не входило оставаться в Шамони надолго. Я приехала к подножию Монблан с абсолютно конкретной целью.

Леон заехал за мной чуть позже полудня, и спустя 20 минут мы причалили к началу нашего маршрута. Он закрыл машину и положил ключи под капот. «Запомни, Ира. Когда ты идешь в горы, никогда не бери ключи с собой. Оставляй около машины. Если с тобой или со мной что-то произойдёт, у того, кто выживет, должна быть возможность доехать до города и позвать подмогу». От этих слов мне стало немного не по себе, но уже спустя 2 часа ходьбы я подумала, что он что-то слишком напрягается.

Мы шли вверх по бесконечно красивому хвойному лесу. Нашей тропинкой стал горный родник, и каждое мгновение я наслаждалась и вдыхала осень. Мне казалось, что Леон недооценивает меня, считает слабой и глупой девчонкой. Вот и сегодня он зачем-то заставил взять палки, перчатки, да еще и отругал, что я кладу их в карманы без молнии. «Запомни, если ты потеряешь хотя бы одну, это может стоить тебе пальцев», – причитал он. Я старалась все запомнить, но трейл по лесу вызывал у меня лишь ухмылку.

Спустя 2,5 часа мы вышли к леднику. Пропасть, на которую я глядела сверху вниз, одновременно пугала и вызывала благоговейный трепет. Леон достал пуховку из рюкзака и показал мне наверх. «Тренировка начинается, ты готова?». Уже как полчаса падал снег. Я с опаской взглянула на гору, вершину которой из-за тумана не было видно, и пошла вверх.

Справа от нас была пропасть, и прежде, чем начать наше восхождение, Леон заставил меня посмотреть, как камень, брошенный им, мучительно долго летит вниз, и что может случиться со мной, сойди я с трейла. Но в этот раз я знала, что буду следовать за своим проводником и полностью подчиняться.

Я пробивалась сквозь валуны, опираясь на палки. Они стали настоящим спасением. Спейс бежала впереди. Ее инстинкты были стократ сильнее наших, и она так правильно планировала маршрут.

С каждым шагом пурга усиливалась, но мы продолжали следовать вверх. Я начинала тонуть в сугробах, Спейс же то и дело делала снежных ангелов и не могла нарадоваться своему внезапному счастью. Это была ее стихия.

«Сейчас небольшой спуск вниз, и мы выйдем к леднику», – спустя 2 часа буераков радостно воскликнул Леон и поскользнулся. Этот неловкий момент он сгладил своим заразительным смехом, сел на свои счастливые штаны с бесчисленным количеством заплаток на заднице и, словно озорной школьник, стал катиться с гор вниз. «А как же потом подниматься назад?», – задумалась я, но прогнала эти мысли и спустилась следом.

Когда мы вышли на усыпанный снегом ледник, Леон поздравил меня, крепко обнял и залепил в спину смачный снежок. Ответный удар последовал незамедлительно. Мы отпраздновали нашу победу снежной битвой и двинулись назад. Осталось лишь пройти по своим же следам, пока вьюга не замела их, и успеть покинуть снежный плен засветло.

Мы поняли, что оказались в ловушке, уже спустя 100 метров. Подняться по месту, где мы так весело скатывались на заднице, было невозможно, и спустя 4 неудачных подхода Леон сообщил, что лед полностью покрывает все пологие камни и другого выхода, как идти в обход, у нас нет. Открыть/Комментировать

2022-09-12 21:00:27 Каждым своим словом он медленно исцелял мою душу, но иногда его откровения наводили меня на самый страшный вопрос, и однажды я решилась задать его. «Ты мог бы убить человека?». Ангел долго смотрел на меня. Я бы предпочла искреннюю ложь, но он снова сказал правду.

«Теперь ты знаешь, – сказал он, и машина со свистом тронулась с места, – нет вещей, которые невозможно простить. Но есть вещи, которые забыть невозможно».

Я не стала спрашивать, куда и зачем мы едем. Мне было все равно. Я безоговорочно верила своему новому другу, и даже если бы в тот момент он решил сделать со мной все, что ему угодно, мне было бы абсолютно наплевать.

Мы остановились около стеклянной высотки. Он молча вышел из машины и спустя 10 минут вернулся с небольшим свертком в руках.

«Обещай, что будешь читать ее до тех пор, пока по-настоящему не простишь. Обещай, что напишешь столько писем, сколько потребуется». Я дала ему слово и открыла сверток. Там лежала книга «Радикальное прощение». «Ты должна научиться прощать!», - сказал он.

«Ты знаешь, сложнее всего получить прощение от матери, чьего сына больше нет. Тупые слова: «Ошибаются все». Но ошибаются все.
Если бы у меня был шанс повернуть время вспять… Я бы никогда не сделал той хуйни, что натворил. Я правда раскаиваюсь и сожалею. Но я не могу ничего сделать, понимаешь? Я нихуя, ничего блядь не могу! Никому не под силу отмотать время обратно и все исправить. Единственное, что я могу сейчас - это помогать. Другим людям. Знакомым и нет. Я смог завязать с наркотой и выпивкой».

«Это другое. Мне же разбили сердце», – сердито заметила я.

«Разбили сердце?! Ир, это смешно. А что он должен был делать, если влюбился вновь? Представь себе, и такое бывает! Терпеть тебя? По твоей логике я разбил сотни сердец, но за это мне никогда не будет стыдно. Если бы я делал иначе – я бы крушил свое. Это мазохизм.
А ты? Ты же тоже нихуя не Ангел. Ангелов вообще нет. Есть люди. Они всегда ошибались и будут ошибаться. Если они не научатся и не будут прощать, то что станет с этим гребаным миром? Может быть, ты знаешь кого-то, кто не допускал ошибок и не причинял другим боль?».

Ангел продолжал навещать меня каждый день. Теперь мы часами обсуждали прочитанное и отпускали чужие грехи. Я зачитывала ему стопки своих писем вслух. В первый раз было невыносимо больно и казалось, что это не поможет, но с каждым свернутым напополам клочком бумаги становилось как-то легче и легче. Он никогда не торопил меня и не пропускал наших «сеансов».

Наступил Август. Теплым вечером я впервые вышла к нему без рукописей в голубом шелковом плате и на каблуках. Мы уселись на пирсе.

«А че без писем? Литературный кружок отменяется?», – улыбнулся Ангел.

«Они нам больше не нужны, – гордо заметила я. – Я умею любить. Я же люблю Артема. И я счастлива от того, что могу испытать это чувство. И мне абсолютно не важно, взаимно это или нет. Самое главное – что я это чувствую и никто никогда не заберет у меня эту возможность», - осознание окутало тело светом. «Мне все рано принадлежит он мне или нет. Меня, если честно, уже достала эта тема. Поехали ужинать, а потом, может, в кино? А?», – я чувствовала, что засияла вновь.

В тот вечер я видела Ангела в последний раз. Он выполнил свою миссию и просто исчез из моей жизни. Возможно, я бы попыталась разыскать его, если бы на следующее утро не получила самое неожиданное сообщение. Открыть/Комментировать

2022-09-12 21:00:03 Встреча с Ангелом

Полный локдаун, Москва. Я вернулась в столицу ровно на день. Дела были закончены и следовало скорее выезжать обратно в деревню, где я коротала карантин, но искушение взять с собой любимый апельсиновый раф оказалось сильнее. Мне вдруг очень захотелось задержаться на одинокой лавочке у любимого кафе и представить, как весело и шумно тут было раньше. Я могла бы наслаждаться миксом горячего кофе и робкого весеннего солнца бесконечно долго, но спустя пару минут я вздрогнула и резко отрыла глаза. Тень, заслонившая свет, принадлежала здоровенному лысому амбалу, который подошел ко мне неприлично близко.

На каждом предмете его одежды был нашит, наклеен или напечатан бренд, а на правой руке мужчины небрежно болтались часы за несколько миллионов. На нем были черные круглые очки, рваная джинсовая куртка, черная футболка и потертые джинсы. Сквозь дыры просвечивали бесчисленные разноцветные татуировки. «Очередной эгоистичный самоуверенный мужик, который думает, что все его хотят», – хихикнула я про себя и готовилась молча встать и уйти прочь.

«Странно, я тебя раньше здесь никогда не видел», – низким голосом с хрипотцой заговорил он, – классный пес. Хаски? Девочка, да? У меня ротвейлер был. Удивительные животные - собаки. Самые преданные». Завести разговор со мной крайне просто, если выбрать правильную тему, так что оборона была моментально снята.

Когда я решила попрощаться, новый знакомый предложил проводить меня до дома. За нашу небольшую беседу я узнала лишь, что каждый день до полудня мужчина развозит еду старикам и, если верить его ответам, больше он ничем не занимался. С ним было спокойно, интересно и очень просто. Треть лексикона нового знакомого занимал мат, но мне нравилось, что он называл вещи своими именами. Я не оставила ему телефона. Он не спросил. Нашел его сам уже следующим вечером и предложил встретиться, но мне было не до этого.

Я вернулась в деревню и принялась вытворять странные вещи: я сжигала одежду в камине, танцевала голой на пирсе, как-то ночью выкинула свое обручальное кольцо в озеро и в очередной раз сказала: «Теперь точно все». Апогеем моего маленького сумасшествия стал 24-х часовой ретрит на необитаемом острове. Тут то у меня и сорвало крышу от одиночества и бесполезности жизни, от ледяного сердца и неспособности больше кого-то полюбить.

Я сидела в углу деревенского домика, крепко прижав колени руками, когда он написал: «Как дела?».

«Плохо. Я не вижу смысла».

Он тут же перезвонил мне, и я, захлебываясь слезами, говорила и говорила. Я плакала по громкой связи, пока мужчина мчался ко мне и продолжила реветь в его машине. На любые мои попытки остановиться и сменить тему, он говорил: «Продолжай. Станет легче». Никогда не думала, что мой Ангел будет ездить на черном Порше, носить печатки на руках и забит татуировками практически полностью, но он стал для меня таковым. Единственное божественное, что было у моего Ангела – это его неприлично ярко-синие глаза и честность.

Он приезжал ко мне каждый день. Каждый день я изливала ему душу и пыталась найти смысл вместе с ним. Депрессивная, разбитая, вечно с потекшей тушью и в бесформенных худи, с опухшими глазами и трескающимися сухими губами – я была похожа на ободранную дворовую кошку, но Ангел видел в моем уродстве красоту и часто повторял мне об этом.

Мы вместе искали смысл, сидя в его машине и уплетая то пиццу, то пончики, то еду из Макдоналдса. Я часто замолкала и прижималась к стеклу. Тогда говорил он. Он тоже был уродлив. Мы оба были наркоманами, но с разной зависимостью.

Депрессия от переизбытка денег, женского внимания и вседозволенности еще в детстве привела его в рехаб, или наркологический диспансер. После него он рассказал о «12 шагах». Эта система стала его последним шансом на выздоровление, и он в красках описывал каждый ее этап. Я умоляла Ангела записать туда, но вместо этого он просто продолжал говорить или резко давил на газ, и мы нарезали круги по Садовому. Открыть/Комментировать

2022-09-12 18:30:19 Если вы читаете мой рассказ с самого начала, то наверняка помните: на границе с Эстонией меня не хотели пускать в страну из-за отсутствия туристической страховки. Я была уверена, что она у меня есть, так как я являюсь клиентом Тинькофф и где-то прочитала, что для нас она бесплатная. Но я ошиблась - туристическая страховка идёт в подарок только при оформлении карты All Airlines.

Так я и стала владельцем своей первой кредитной карты и хочу рассказать вам о ней. Оказалось, эта карта – действительно крутая штука для тех, кто любит путешествовать. Кроме бесплатной страховки, которая, кстати, ежегодно обновляется, подходит для любых направлений, оформления туристической визы и даже покрывает потерю багажа и задержку рейса, по All Airlines очень выгодно копить мили. Их можно использовать для полёта на любых авиакомпаниях.

Как копить мили:

1 За любые покупки по карте All Airlines вы получаете кэшбэк 2%;

2 За покупку авиабилетов на travel.tinkoff.ru вернется 7%, a за бронирования напрямую у Аэрофлота, S7, Победы, Ural Airlines, Utair — 2%;

3 За покупку ж/д билетов на travel.tinkoff.ru вернется 5%;

4 Если бронировать отели на “Островке”через travel.tinkoff.ru, то милями вернется аж 10%;

5 Милями можно компенсировать стоимость билета любой авиакомпании. Мили компенсируют полную стоимость билета, включая топливные сборы;

6 Курс миль: 1 миля = 1 рубль;

7 Мили хранятся 5 лет.

Из минусов:

1 Карта – кредитная. И если у вас не очень с математикой или с долгами, я не советую ее заводить. Беспроцентный период по карте до 55 дней. Имейте ввиду.

2 Дорогое обслуживание - 1890 рублей в год. НО!

Если оформить карту до 14 сентября, то ОБСЛУЖИВАНИЕ БУДЕТ БЕСПЛАТНЫМ НАВСЕГДА!

Карту можно заказать по этой ссылке. Доставка - бесплатная. Открыть/Комментировать