«Он не такой! Ты же знаешь его!» - шептало мне сердце в момент | «ВЫШЕ ТОЛЬКО ЛЮБОВЬ»
«Он не такой! Ты же знаешь его!» - шептало мне сердце в моменты наблюдения за поведением самца в его естественной среде обитания мира социальных сетей. «Ты его не знаешь. Он не такой, как был с тобой все эти 5 дней», – уверенно-отрезвляюще заявлял мозг. Хотя, какая к черту разница, что я влюбилась в душу, а не в картинку, если в итоге я оказывалась еще одной из не взаимно сраженной харизмой очаровательного Яна девушкой. А это ну очень больно било по самоуверенному эго.
Бывший муж… милый бывший муж… Мне было больно думать, что я разбиваю ему сердце и так грустно от того, что мы любили друг друга в разное время. Но больше всего меня бесило, что впервые за полтора года все мои мысли в течение дня сосредоточились на рассуждениях о гребаной любви и ее разновидностях. А еще мне очень, нет, мне дико и даже животно захотелось секса.
Короче, я не придумала ничего лучше, чем отвлечься и взойти на Монблан за 24 часа. Эта идея неспешно вытаскивала меня из страны сердечного пиздастрадалья, которую я просто ненавидела. Ну ладно, если уж совсем честно, тайком я очень скучала по песням Максим и бутылке вина, распитого на двоих с соседкой. Эти было так по-женски мило и глупо.
Пожалуй, самым трогательным в моем пьяном рассказе про Яна был эпизод, в котором мы вместе пошли на Боботов Кук – самую высокую точку Черногории. Почти год я безуспешно пыталась найти партнера для покорения новой высоты, но почему-то это вышло лишь с ним, причем так запросто. Если бы не Ян, я бы никогда не додумалась открыть металлический чемоданчик на вершине. Это его сильная рука протянула мне тогда голубую тетрадку и ручку, а я придумала вести высокогорный дневник и написала первую страницу, потом открыла последнюю и черкнула пару личных строк для Яна. Я сообщила ему о послании, лишь когда мы были на пути вниз, в надежде, что любопытство заставит мужчину развернуться. Я находила очень романтичным даже то, что он пошел вниз и так никогда не узнал, какую тайну хранила бумага.
Утром я села в машину и подумала, что если я побегу туда, вернусь в гору, которую мы открыли вместе с ним, уже одна, то он обрастет новыми воспоминаниями и с каждым забегом вверх связь с ним будет разрушаться. Любой психолог подтвердит, что я порой склонная к зависимостям и саморазрушению дама. Возможно, он будет прав, но вот уже много лет я борюсь. Я бросила курить, стала выбирать себя и горы, все чаще предпочитала собственное общество и почти зазубрила правило: яйцеклетка не бегает за сперматозоидом.
Я завела машину и под звуки похмельного самоанализа почти на автомате двигалась по знакомой дороге в сторону горы, пока внезапный приступ топографического кретинизма не остановил меня и не заставил уткнуться в телефон. Когда под аккомпанемент гугла о построенном маршруте я подняла глаза, то увидела в моем окне длинноволосого велосипедиста. Я окинула его взглядом. Я не ожидала, что в нашей деревне кто-то может носить «изики». Несмотря на то, что с него ручьями лился пот, он показался мне безупречно красив. Парень отлично говорил на английском и спросил, не нужна ли мне помощь. Я повернула телефон экраном вниз и внимательно слушала где и куда мне поворачивать. А дальше все шло по плану: он спросил мой телефон, осыпал комплиментами и пригласил поужинать вместе. «Я заеду за тобой в 8», – сообщение застало меня врасплох уже на вершине горы и переключило влюблённые подростковые мысли о крутом парне на вполне взрослые эротические фантазии с горячим соседом.
