Утром проснулись все, кроме моего телефона. Он больше не подав | «ВЫШЕ ТОЛЬКО ЛЮБОВЬ»
Утром проснулись все, кроме моего телефона. Он больше не подавал признаков жизни и не реагировал ни на одно зарядное устройство. Я чувствовала себя нормально, но с каждой секундой туман сомнений и страхов вновь медленно окутывал меня. До выхода к нашей финальной точке назначения оставалось 10 минут. Измерительный прибор, надетый на дрожащий указательный палец, показывал 74% кислорода в крови. А что, если я и вовсе не была предназначена для гор?! Ведь такое тоже бывает?!
Я все же решила пробовать идти вперед, но стоило нашей маленькой группе подняться выше всего на 100 метров, как голова снова начала кружиться. Я взяла Юджина за руку и попросила остановиться. Мы с Гуру, не сговариваясь, ненароком соврали Лизе и Пассану. Мы так их больше не догнали, и наши тени с каждым шагом лишь удалялись друг от друга. Вместе с ребятами вверх поползли все мои вещи, но я плелась вниз и на все остальное было просто плевать.
Слез обиды не было. Я чувствовала себя обычно, «как всегда», и это пугало больше всего. С каких пор сдаться стало моей нормой? Что ждало меня внизу? Черногория, день сурка, мужчина, которого я когда-то так сильно любила… Юджин крепко обнял меня, и тепло его сердца озарило божественным сиянием все мое тело.
Кроме всего вышеперечисленного, новый друг умел безупречно молчать. Мы шли вдвоем, без проводников, носильщиков, гида, маршрута и плана. Телефон был похоронен в глубине рюкзака, и лишь одни горы и Гуру стали свидетелями моей неудачи. Им, как вы уже поняли, было абсолютно все равно, куда и в какую сторону я иду, поэтому я решила схалтурить и пострадать попозже. До моего возвращения в рутинную жизнь оставалось всего 4 дня, а значит времени для рефлексии будет предостаточно.
С тех 4-х дней у меня не осталось ни одного фото. Лишь воспоминания и детская радость. Телефон дал мне возможность по-настоящему прожить момент всеми пятью чувствами. А потом – внезапно ожил за день до вылета.
Первым делом я позвонила Артему. Мне не терпелось рассказать ему о том, что произошло со мной у подножья Эвереста. Я искренне признавалась как сильно переживаю, что сдалась, и как мне больно рассказывать о своем проигрыше. Теперь внизу я понимала, что могла идти до конца, что даже 3-е и 4-е дыхание так и не успели открыться. У меня были силы. Не хватило уверенности. Бывший муж мудро отвечал: «Иногда полезно проигрывать и сдаваться». Говорил, что ему не слишком интересны мои истории, предлагал заняться чем-то более полезным. Он никогда не скрывал, что не разделяет мои интересы, но почему-то раньше я пропускала ядовитые звуки мимо ушей.
«Нужно учиться проигрывать!» – вовсе не те слова поддержки, которые мне хотелось слышать. «У тебя все непременно получится!» – вот то, чего мне всегда так не хватало. В своем умении подбодрить Артем и моя мама оказались очень похожи. Возможно, они были правы, но чаще всего их слова заставляли меня вставать и карабкаться дальше. На зло. Нет. Не так! Я вставала, чтобы доказать: я могу больше!
А могу ли? Когда близкие люди постоянно в тебе сомневаются или считают твои идеи глупыми, смешными и иррациональными, велика вероятность однажды самому засомневаться в них, да и в себе…
