Телефон тут же завибрировал в ответ, а потом снова и снова. С | «ВЫШЕ ТОЛЬКО ЛЮБОВЬ»
Телефон тут же завибрировал в ответ, а потом снова и снова. С другого конца света Артем требовал, чтобы меня немедленно спустили вниз, телефон гида, мое точное место назначения и куда ему вызывать вертолет. Я чувствовала, что он волнуется, и испугалась еще сильнее. Мне стало хуже. Я перестала ему отвечать и лишь читала приходящие сообщения. Пока они расплывались перед глазами, я успела узнать, что при моем содержании кислорода в крови доктора подключают больных к ИВЛ и начинают отчаянно бороться за жизнь пацента. «В горах другие правила, и кислород выше 60% - это нормально», - успокаивали соседи по гостиной. Я не могла понять, кому же мне все-таки верить.
Артем не хотел слушать эти доводы. Мой ответ: «Я посмотрю на свое состояние завтра и решу, стоит ли идти вверх». Бывший муж крыл бескомпромиссным: «Иди вниз». Я отключила телефон. Эмоциональные качели внутри меня вот-вот готовы были сделать «солнышко».
Артем часто проявлял заботу так, что рушил мои мечтательные планы. Ему не нравилась моя спонтанность. Врожденную непредсказуемость и детскую непосредственность он называл качествами, с которыми ему вряд ли когда-нибудь удастся смириться, и уж точно не принять и полюбить. Он часто задавал мне вопрос: «Зачем?». Бывший муж не принимал ответ: «Да просто захотелось» или «А почему бы и нет». Он во всем искал смысл, великую цель, а после – разрабатывал пошаговый план с дедлайнами для ее достижения. Он просил меня повзрослеть.
«Ничего не спрашивай про Непал, пожалуйста. Если ты меня отговоришь, или я туда не поеду, то я себе и тебе этого никогда не прощу. Не знаю зачем, но мне туда очень сильно надо. Я так чувствую. И все», - самым серьезным тоном попросила я Артема, еще когда мою голову только пронзила идея поездки к Эвересту. И он молчал и не задавал вопросов. Даже сейчас он не говорил «сама виновата» или «зачем ты полезла на эту гору». Он искренне переживал за свою любимую девушку, но она мечтала о другой поддержке. Разум подсказывал: Артем чертовски прав, но мне всем сердцем не хотелось терять веру в себя и сдаваться. Я нуждалась в том, чтобы в меня безусловно, да, пусть безрассудно, глупо, но… просто верили.
Юджин продолжал гладить меня по голове. «Хочешь, помедитируем?». Тихо предложил он. «Я верю, ты справишься»…
Сейчас больше всего на свете я боялась потерять контроль, расслабиться и закрыть глаза. Я боялась, что если сделаю это, то умру. Это кажется смешным, наверное, ведь невозможно контролировать собственную смерть, но я чувствовала именно это. «Доверься», – еле слышно шепнул внутренний голос. Я внимательно посмотрела в блестящие каштановые глаза гуру и кивнула.
