Я метнулась к машине, вытащила испуганную от моих броуновских | «ВЫШЕ ТОЛЬКО ЛЮБОВЬ»

Я метнулась к машине, вытащила испуганную от моих броуновских движений собаку и убежала. Я спряталась за ближайшим углом. Нет, я даже не закрыла за собой дверь Синей Стрелы, в которой лежали все деньги, документы, вещи и техника. Мне было плевать. Я прижалась к стене и стала задыхаться от истерики.

Я бы скорее поверила в нашествие ходячих мертвецов, чем в этот удар. Никогда ни один мужчина не поднимал на меня руку. Ни разу. Но щека горела. Все было слишком реально и по-настоящему больно. О нет, мне никогда не позабыть ее. Мне еще не доводилось испытывать ощущения, когда боль физическая срастается с душевной и хладнокровно нападает сообща. Со спины.

Осознание того, что удар принадлежал мерзкому дедку, трахающего молоденьких эскортниц, вызывало еще большее омерзение. Я никогда не была из их числа. Я никогда не выставляла себя на продажу. Единственное, что сделал для меня этот ублюдок, так это купил 1 поганый апероль шприц. Я не сказала ему ни одного дурного слова. Я вообще его не знала. Мне не нужен был его дом, картины, влияние, деньги. Ничего! Единственное мое желание было поскорее убраться из его поместья и жить своей замечательной кочевой жизнью. Да даже если бы все было иначе, он не имел никакого права поднимать руку на женщину. Щека все горела, и мне хотелось отмыться. Хотелось выть диким зверем, исчезнуть, убежать, уплыть, лишь бы не чувствовать. Хотелось, чтобы ничего этого не было. Нет, не аварии. В ней была моя вина, но она отсутствовала в этом унизительном, подлом ударе.

Я была уверена, что смогу постоять за себя. Мне ни к чему защитники и сильное мужское плечо. Еще одно заблуждение. «И никто, никто не заступился за меня… И никто не даст ему сдачи! – крутилось в голове, – Он останется безнаказанным. У него деньги, связи, влияние, авторитет. В конце концов, он в своей стране, а я турист. Одинокая девушка на дорогой машине, да еще и с русскими номерами, которая устроила ДТП в нетрезвом виде. И всем плевать, на сколько был превышен алкоголь. Он знает это. Учитывая профессионализм и хлесткость удара, у него это не в первый раз. Он просто придет домой и ляжет спать как ни в чем не бывало, разрушив мою аксиому, что мужчины никогда не бьют женщин. «Ну ударил, не убил же. Синяков и крови нет. Пусть благодарит, что легко отделалась», – подумает он.» Меня снова начало трясти. Тогда я даже не догадывалась, что кто-то сверху уже давно наблюдал за происходящим и готовился прийти на помощь.

Подбежала испуганная Анна. Она хотела меня обнять, успокоить, но я стала дрожать и реветь еще сильнее. С трудом ухватив как можно больше воздуха, из опухших с левой стороны губ вырвалось одно слово: «Уйди».

Не знаю, сколько времени я так простояла, но когда наконец-то смогла связать хотя бы пару слов в более или менее понятную речь, записала сообщение Леону. Он тут же перезвонил. По его голосу стало ясно: Дилер в ярости. Большой друг снова спасал меня, правда, в этот раз взялся Леон за мое ментальное здоровье. «Хочешь, я убью его?» – спросил он, когда спустя 20 минут наконец-то смогла выговориться. «Я хочу, чтобы ты раздавил ему его старые мерзкие яйца. Но позже. Сперва надо вернуть свои документы и починить колесо».
«Ты готова сделать это сейчас или хочешь поговорить еще?» – спросил Леон.
«Готова!» – я сняла с головы зеленый платок, хорошенько вытерла лицо и вышла из-за угла. Синей Стрелы на прежнем месте не оказалось.