Есть такой режиссер…и писатель Есть такой режиссер итальянски | Валерия Владимировна
Есть такой режиссер…и писатель
Есть такой режиссер итальянский. Его зовут Паóло Соррентино. Так вот он еще и писатель. Не знаю, как бы он определил себя прежде, но мне кажется, что все же как режиссера.
Так вот этому итальянскому дяде со смешно торчащими вперед зубками я покорилась целиком и полностью со времен «Молодого Папы». О, да, это творение Соррентино. Следом был «Новый Папа» — тоже его. Это из известного.
Так вот «Молодой Папа» сломил мое отвращение к Джуду Лоу (я его терпеть не могла до этого) и открыл мне Соррентино. Я смотрела не сериал — произведение искусства. Звуки, цвет, мимика, диалоги, — каждый кадр печатать и в Лувр. «Да этот Соррентино очень умный мужик», — подумала я тогда.
А затем я посмотрела его фильмы.
А затем я купила его книгу «Не самое главное»
Как оказалось, я ее урвала — мое любимое издательство Corpus какого-то фига напечатало Соррентино тиражом сопляка. Теперь книгу не сыскать, а я так хотела ее подарить нескольким ребятам.
«Не самое главное» — это кислород, просочившийся сквозь затхлую массмаркетовскую литературу для электричек. Это так умно, так резко и так не понятно зачем, но гипнотически.
** К слову, от переизбытка вдохновения я зачитала отрывок из «Не самое главное» на видео и выложила в Инстаграм. Меня в нем нет уже сто лет, но по никнейму valerioleshkevich вы найдете меня там и видео тоже — их у меня бывало немного. Кто зайдёт, передайте виртуальной мне привет.
Составить портреты людей а-ля список покупок — никого в литературе еще такого не встречала. Только Соррентино.
Далее я пересмотрела его интервью, перечитала рецензии на фильмы и переслушала его плейлист
Соррентино прикольно отбирает саундтреки к кино. Кстати, в этом его сходство с Тарантино.
Он слушает разную музыку, и когда его что-то цепляет, у него в голове вырисовывается кадр или настроение кадра еще даже не запланированного фильма. Соррентино как-то сказал, что некоторые кадры родились благодаря песне, которая в этом кадре звучит.
Прикол в том, что у него в кино все — от «Секси энд ай ноу ит» до набора звуков, создающих мелодию в первых кадрах «Молодого Папы», и до всем известной «Ave Maria» Шуберта. Ну и конечно, для его фильмов пишут авторские саундтреки друзья-музыканты. И зачастую это инструментальный оркестр.
Обязательно закину пост с подборкой музыки Соррентино. Это отвал башки.
А далее у меня дома поселилась книга «Правы все»
Я купила ее у глуховатой женщины в книжном. Она долго искала по моему запросу «Соррентино» на полках в секции «Кино», а потом вытащила Тарантино (снова отсылка к нему!) и радостно крикнула: «Нашла!».
— Но мне нужен СО… СОррентино.
В итоге я нашла его сама на полке малоизвестных авторов из «нелитературных» стран — Соррентино стоял между греками, сербами, африканцами и словаками. Странно, конечно. Ну, главное, что стоял.
Дебютный роман Соррентино с предисловием уважаемого мной Долина и qr-кодом на то, как бы звучал роман Соррентино, будь он кино. Ну то есть внезапное для меня издательство «Городец» сотворило продукт подстать автору. Кстати, книга очень красивая. И шрифт, и верстка, и обложка, — ну прямо «муа».
Соррентино написал откровение
«Правы все» — это снова Соррентино с умным юмором, абсурдными ситуациями, смердящей Италией. Соррентино — коренной неаполитанец — романтизирует обратную сторону Италии: вонь, лень, разврат и физическое насилие, присущие по его мнению итальянцам. Он показывает параллельный «Ешь, молись, люби» мир. И ему, как итальянцу до кончиков ногтей, веришь.
В «Правы все» Соррентино откровенен в физиологии и слишком погружен в вопрос старости и течения жизни. Через глаза рок-музыканта (он пишет через «я»), не брезгующего наркотиками и бесконечными и неразборчивыми половыми связями, он показывает путь к старости.
Здесь Соррентино снова всегда меланхоличный, прямолинейный и при этом невозможно смешной.
В «Правы все» у него просто звездный герой музыкант. Просто наркоман. Просто живет и просто стареет. В книге он думает «прямо» и говорит «прямо». Никакой замудреной образности, никаких километровых демагогий на тему жизни и смерти.
