2023-05-19 17:14:38
The New Yorker: Кайя Генч, автор книги «Лев и соловей» о Турции после переворота, обсудил с журналистом издания, как Эрдогану удалось привлечь на свою сторону избирателей, пострадавших от землетрясения, различные представления о турецком национализме и что результаты выборов говорят нам о состоянии турецкого общества.
#Longread
<...> Прежде всего, мы должны говорить о контроле, установленном его режимом над общественной жизнью Турции. Мы не просто говорим о его правительстве. Мы не просто говорим о его партии. Мы говорим о его
режиме, который контролирует судебную систему, армию и, что особенно важно, СМИ. Если бы вы были в Стамбуле в одной комнате со мной, и если бы мы включили новости, мы бы круглосуточно видели проэрдогановскую пропаганду. Таково авторитарное объяснение голосов. Но есть и историческое объяснение, которое немного сложнее.
Это связано с исторической травмой. Что Эрдоган указал своим избирателям? Что он их спаситель, что он их сокол, и что он стареет. На всех фотографиях с ним пожилой мужчина выглядел с глазами очень безумного дяди: «Я старый султан, и я хочу твоей верности, потому что только я могу защитить тебя от наших врагов и кто может продолжить османскую традицию, которой мы так дорожим». Но какая травма сплотила так много его сторонников? <...>
«Но вернемся к моменту до того, как Кылычдароглу был объявлен кандидатом. За закрытыми дверями националистически настроенные члены оппозиционной коалиции заявили: «Этот человек неизбираем на пост президента. Нам нужен кто-то суннит, как Эрдоган. Нам нужен кто-то, кто говорит громко, кто агрессивен, кто по сути турецкий националист, а не турецкий социал-демократ. Нам нужен кто-то, кто стучит по столу, чтобы победить. Ведь Эрдоган съест этого человека заживо». И четыре дня в начале марта в оппозиционных кругах и в соцсетях шла большая дискуссия на эту тему. И эта дискуссия, я думаю, привела к уменьшению энтузиазма в националистических фракциях оппозиции».
Полная история.
8.9K views14:14