Тамура перечитывала объявление в третий раз и ощущала, как тош | Атсуму и Осаму 😉
Тамура перечитывала объявление в третий раз и ощущала, как тошнота подкатывает к горлу. Она чувствовала иррациональную вину за произошедшее, ведь она могла бежать быстрее, могла прочитать чертово сообщение раньше, могла запретить Сакусе приближаться к психологу в одиночку, могла просто следить в школе за Цубасой. И еще тысяча “могла”, которые теперь не имели никакого значения. И Т/И казалось, словно её появление в старшей Инаризаки сейчас имело столь страшные последствия. Она не знала, как смотреть в глаза родителям Цубасы и тем более – родителям Сакусы. Она не знала, как долго его родные будут верить в байку “перекантуюсь у Мия несколько дней”. Она не знала, что говорить Сакусе, когда тот очнется. И это незнание окутало пеленой отчаяния, вынуждая просто плыть по течению и разбираться с проблемами по мере их поступления.
Школьница небрежно откинула телефон на кровать и вышла в коридор, шлепая босыми ногами в сторону гостиной, где до сих пор на диване мертвым сном спал Киёми. Глаза девушки печально оглядели одноклассника. Она предполагала, что новообращенный вампир совсем скоро очнется, и от этого становилось еще тревожнее, особенно потому, что в соседней комнате, принадлежавшей Юмико, находился Миура. Вспомнив о друге, Т/И проследовала в комнату сестры и, тихо ступая по белому ковролину, подошла к постели, усаживаясь на самый край. Блондин уже не казался таким же красным, как спелый помидор, но нездоровый румянец до сих пор окрашивал его щеки и нос. Прохладная ладонь коснулась взмокшего лба, и он все еще был горячим, но по крайней мере не обжигал кожу вампирши. Кацуки поморщился во сне, завозился под одеялом и перевернулся на левый бок, спиной к девушке. Тамура грустно улыбнулась и, встав, бесшумно ушла, снова возвращаясь к однокласснику. Царящая в квартире тишина давила, хотя она и была рада, что Миура смог уснуть, пускай на это и сподвигла высокая температура.
Т/И залезла с ногами на свободный диван, вспоминая, как на нем три дня назад сидели близнецы, безмолвно поддерживая одним своим присутствием. И сейчас ей безумно хотелось просто оказаться рядом с ними. Почувствовать себя в окружении людей, которым не все равно. Снова ощутить теплые и крепкие объятия. Снова услышать их голоса и увидеть глаза, полные принятия. Тамура обняла себя руками, укладывая на них голову и прикрывая глаза. Они обещали прийти вечером. И они же яростно упирались от уговоров пойти домой и успокоить хотя бы Эмико-сан. И Т/И сама старательно упрашивала волейболистов на время вернуться к себе, чтобы отдохнуть. Так почему же сейчас ей казалось, что она сделала это зря, казалось, будь они рядом, ей было бы гораздо легче?
— Потому что так и есть, — тихо прошептала школьница, вздыхая.
Патологическая привычка привязываться к людям играла с ней в игру, постоянно испытывая. И пока что Т/И безжалостно проигрывала, постоянно втягивая дорогих сердцу людей в какие-то беспросветные проблемы. И ей каждый раз не хватало сил жестко порвать все связи из благих намерений. Тамура догадывалась, что винить себя во всех грехах как минимум глупо, но почему-то так было проще оправдать всю эту жуткую историю, происходящую с ней и её близким окружением. И прекратить так делать оказывалось каждый раз сложнее на деле. Тамура впилась короткими ногтями в кожу на плечах, приводя себя в чувства. Этот замкнутый круг не должен вновь повторяться, ведь в действительности она не совершала ошибок. И проблема вовсе не в том, что она так отчаянно пытается выстроить отношения с людьми. Т/И пропустила короткий смешок. Всего пару месяцев тесного общения с парнями заставили её так смягчиться и показать Совету свои слабости. Глупо и безрассудно. Но важно то, что она осознала это. Лучше поздно, чем никогда, не так ли?
