Тошнотворная каша Ч.2 У меня всё хорошо, все целы, всё живо. | Настигло
Тошнотворная каша Ч.2
У меня всё хорошо, все целы, всё живо. Но всё внутри валится в какую-то кашу, и это красное там — вовсе не клубника. Перед глазами у меня, когда я делаю свои бесполезные бытовые дела, кадры из блогов о работе парамедиков на фронте, которым я пытаюсь помогать скорыми. Война заставляет вспоминать слова Будды: твоё тело — всего лишь кожаный мешок с мясом и костями. Раньше я думала, что это жесткая поэтическая метафора, на самом деле просто так и есть. Пока я старательно чищу между зубов ирригатором, стоящий на коленях (чтобы не упасть) медик в несущемся по кочкам медэваке упорядочивает разбитую челюсть человека с болевым шоком.
Пока я сплю днем, россияне бомбят Первомайское в Харьковской области: 8 многоэтажек, 31 пострадавший (в том числе 9 детей, в том числе 10-месячный младенец и годовалый ребенок). Пока я вечером пишу этот пост, в новостях пишут, что Россия, возможно, на последней стадии подготовки очередного терракта, на этот раз на Запорожской АЭС. Слушаю по телефону, как дичают голодные животные в прифронтовых городах, и что большая проблема в том, что они добираются до погибших раньше, чем парамедики, которые должны забрать тела, обещаю постараться собрать на тонны корма, пока иду на педикюр в переход метро. Мне хочется, чтобы педикюрша стесала своей теркой мою голову, как в постироничном комиксе о побеге от реальности.
Через стеклянную витрину вижу, как военный выходит из метро с большим рюкзаком и букетом цветов. Мне хочется выпить, да пусть хотя бы средство для удаления кутикулы, потому что уже две недели мы не можем собрать на вторую скорую помощь, и я не знаю, сможет ли он пройти по этому коридору в следующий раз на своих ногах — и вообще, вернется ли снова.
Адорно говорил, что «после Освенцима нельзя писать стихов». Раньше я думала, что это потому что стихи это нечто отвлекающе-возвышенное, а преступление и трагедия Холокоста — такое конкретное, что одно не может изобразить второе. А сейчас я понимаю, что это не «нельзя», а «невозможно»: невозможно хорошо написать об ужасах этой войны — всё будет одновременно отвратительно и при этом неполно, неправдиво, недостаточно, пафосно. А не писать о ней невозможно: писать не о ней — ещё более лживо и тошнотворно. В результате ты или нечленораздельно блюёшь, или молчишь, пока тебя неудержимо не стошнит, как меня сейчас.
Единственное, что спасает психику — это видео и фото военных с животными с фронта. Это прям лучший подорожник на открытый перелом сердца. Храни господи ЗСУ, котов и тикток.
Ещё раз хочу напомнить, что у меня всё хорошо, все живы и даже есть время на писательскую блевоту носорога. Мне не нужна помощь и советы по таблеткам, мне нужно только, чтобы российская армия уебала из Украины вместе со своими ракетами. Помочь мне может только ЗСУ, поэтому — поддержите любые сборы. Или наш сбор для International Aid Legion на скорые:
Монобанка (можно оплатить через ApplePay)
PayPal: monomaslo@gmail.com (пишите «на швидку»)
Crypto USDT: TNgbgWXeaZts7qACaFPtPiofX5nCUCmyZn (TRX Tron TRC20)
Спасибо тем, кто поддерживает блог «Настигло»!
Подписаться на Патреон
