➪—пов: больше чем (1 часть) ➪—админ: konron ➪—тэги: #зарисовка | •` .𝘁𝗼𝗸𝘆𝗼 𝗵𝘂𝗯[ЗАКРЫТ]. ´•

➪—пов: больше чем (1 часть)
➪—админ: konron
➪—тэги: #зарисовка
➪—персонажи: #аккун

ꨄ︎———————♡︎———————ꨄ︎

Они разлетаются, как лесной пожар, и на следующей перемене вся школа знает. Шагаешь по коридору, скрываясь в слоях одежды, но чувствуешь себя голой под пристальным взглядом толпы. Они не стесняются, будто ты не слышишь, наклоняться к чужому уху и уточнять, какая девушка перед ними. Грязная и развратная, сама виновата. Зачем отправлять фотографии. Чем думала.

Ты замечаешь у шкафчика своих друзей, и паника накрывает больше. К этому не готова. Не сможешь смотреть в глаза.

Без куртки выбегаешь на улицу, на свежий воздух, скрываешься в полутьме между корпусами.

— Дай сюда, — грубо требуешь у малого.

Привыкший к манерам старших, иначе расскажут учителям, протягивает пару штук, но обернувшись, в глазах тут же вспыхивает искра узнавания, а на губах расцветает мерзкая ухмылочка.

— Исчезни.

К твоей радости, он не наглеет. Открывает и закрывает рот, но не нашедшись в обидной шутке, как же так, убегает. Затягиваешься сигаретой и выдыхаешь дым, желая исчезнуть так же, как он среди облаков. И постепенно приходишь в себя.

Из окон долетает звонок. Ты остаёшься между корпусами, зажав тлеющую сигарету меж губ. Пропускаешь математику и лишние минуты позора, и вообще, лучше переводиться в другую школу в другом районе-городе-стране.

Ты прикрываешь глаза и откидываешься на холодный камень, но кто-то мешает соображать, нарушая твою полутьму.

— Давно начала? — спрашивает Ацуши, кивая на сигарету.

— Давно, сегодня возобновила, — честно признаёшься ты, отворачиваясь в другую сторону, лишь бы не видеть, не слышать, его здесь нет.

Ацуши подходит вплотную, чувствуешь спиной, и касается холодной ладони. Забирает сигарету.

— Тебе не идёт убивать себя, — выкидывает на землю и топчет.

Ты задыхаешься от возмущения. Хочется спросить: «А что мне идёт, Ацуши? Быть без одежды?» Но есть вопросы важнее и безразличнее.

— Зачем ты пришёл?

— Поддержать тебя.

— Ты должен сказать, что не хочешь со мной дружить. Твои моральные принципы не позволяют этого, держать рядом с собой грязь.

— Мои моральные принципы… — Ацуши сдерживается, чтобы не потянуть за руку и повернуть к себе. — Это участвовать в драках на ставки.

— Там другое. У вас не было выбора.

Он неожиданно обхватывает ладонь, но это чувствуется тепло и приятно, и ты задыхаешься от того, что сегодня же его потеряешь, и опускает себе на джинсы.

— Чувствуешь? — спрашивает.

Твёрдое и опасное.

— Нож. Этим я хотел убить Киёмасу.

— И что, предлагаешь убить моего, видимо, бывшего за такое?

— В смысле… это всего лишь голые фотографии, а не драки на ставки и не нож в кармане. Как я, делая такие вещи, могу тебя осуждать?

Ты наконец оборачиваешься и видишь его лицо, отчего-то всё в синяках, хотя уже неделю Киёмаса использует других несчастных для развлечения, и кулаки сбиты.

— Мы отобрали его телефон. Сопротивлялся. Казуши сказал, если удалить сообщение у отправителя… Если кто-то успел сохранить, мы найдём его.

— Видели?

— Тут же закрыл экран, — обещает Ацуши и дополняет: — Они ищут тебя по крышам. Макото заглядывает в женские туалеты.

— Вот уж сомневаюсь, точно ли ищет меня или использует как повод.

— Скорее, оба варианта.

Ты смотришь в глаза тому, кто добился твоей улыбки в казалось бы катастрофе.

— Ацуши, чем я тебя заслужила?

— Не говори так, — просит он. — Ты заслуживаешь всего просто за факт, что живёшь и дышишь. У тебя есть право на это.

Хотя ты не согласна с его словами, но понимаешь, что Ацуши искренне так считает и относится к тебе соответствующе. Дорожит, как самым большим сокровищем, и защищает.

— А знаешь, — улыбается он, — Макото ещё предложил сделать голые фотографии, чтобы тебя поддержать, и разослать их всем. Говорит, у него красивое тело. Волнуется, что может составить тебе конкуренцию, что о тебе забудут и перестанут говорить. Такуя не согласился. Говорит, его фотографии будут лучше. Идём, вернёмся к ним.

Он протягивает ладонь, и ты сжимаешь.