Когда я в прошлом посте написала, что невероятная популярность | TojeMneArt

Когда я в прошлом посте написала, что невероятная популярность Жюля Бастьен-Лепажа в России объясняется исключительно тем, что все под подушкой с фонариком читали дневники его ученицы Башкирцевой, я, конечно, слукавила, потому что его нежная дружба с Марией - это только одна из причин.

Вот смотрите, когда мы говорим про французское искусство последней трети девятнадцатого века, то на ум, конечно же, сами собой приходят импрессионисты. Но понятно, что импрессионистами дело не ограничивается - их же в начале пути не сильно покупали, в салоны не брали и не совсем понимали и им даже пришлось вон свои Салоны отверженных устраивать. А покупали-понимали и в Парижском салоне в то время показывали других художников - академистов, реалистов и натуралистов так называемых.
Вот наш Бастьен-Лепаж был учеником “первого живописца империи” Александра Кабанеля, и, кстати, этот статус Кабанель получил в год, когда произошла самая важная выставка Салона отверженных - в 1863. Кабанель с импрессионистами был не в ладах, ну и понять можно - их стиль работы различался разительно - не ясно было гладко пишущему мраморных красавиц академисту что за мазню устраивают эти недоучки.
Жюль Бастьен-Лепаж же писал не как учитель - он чутко воспринял веяния барбизонской школы, поглядывал все-таки за тем, чего там придумала нового тусовка импрессионистов и еще обратился к совсем другим сюжетам - не писал античных матрон и пугливых нимф, а искал сюжеты по большей части в деревенской жизни. Даже берясь за типа античные сюжеты, Бастьен-Лепаж их старается осмыслить через более-менее современное ему пониание реализма - вы там ниже в подборке увидите его изображение Диогена например.

Родился Жюль Бастьен-Лепаж в 1848 году в деревеньке Данвилье недалеко от Вердена в небогатой семье крестьян и помещиков. Во время учебы в средней школе начал проявлять художественные способности и решил ехать поступать в Парижскую школу изящных искусств, не поступил в нее с первой попытки, год пробыл кем-то вроде вольного слушателя, подтягивая рисование и после наконец попал в мастерскую Кабанеля. Чтоб оплачивать учебу, художник участвовал во всех возможных конкурсах, подавал заявки на любой грант и стипендию и, судя по всему, успешно.
В 1870 году началась франко-прусская война и Бастьен-Лепаж был призван на фронт, получил ранение в том же году вернулся в родную Лотарингию. Он продолжит писать, на него станут обращать внимание критики, потом будет попытка получить очередную стипендию чтоб уехать в Рим, к истокам - хотя, по свидетельству друзей Бастьен-Лепажа Рим на самом деле не сильно привлекал, просто если бесплатно, то почему бы и нет. Впрочем, его картина “Благовещение пастухам”, написанная для Римского конкурса вязала только второе место в конкурсе на стипендию, поэтому художник отправился сначала в Англию, потом в Алжир, а после вернулся в Париж. Ну и там текла его жизнь вполне покупаемого, выставляемого и уважаемого художника.

Тем временем в России начал собираться клуб его фанатов. Ну то есть правда - Бастьен-Лепаж не был и вполовину так популярен и обсуждаем у себя на родине, как в России. К нему выстроилась очередь из художников, желавших стать его учениками, но, кстати, не только из России - он повлиял и на англичан и их движение “Глазго Бойз”, пришедшее на смену Прерафаэлитам, и на датчан и на вообще на многих художников, которые не были готовы резко перепрыгнуть в новые художественные течения.
Ведь реализм тоже не стоял на месте, а Бастьен-Лепаж старался в своей живописи показать все лучшее сразу и был ну такой нежный и поэтичный! Всем художникам, пребывающим в его мастерскую, Бастьен-Лепаж говорил, что поучиться в Париже, конечно, обязательно надо, но оставаться не стоит, потому что только на родине художник может раскрыться во всю мощь. Товарищ Бастьен-Лепаж желает видеть вас в родном кишлаке, короче.