Естественно, он пропал. Несколько дней это не давало мне поко | Секс в небольшом городе
Естественно, он пропал.
Несколько дней это не давало мне покоя – я заходила в фб чаще обычного (потому что грузины сидят именно там). Не могу сказать, что это постоянно занимало мои мысли, но иногда что-то почти мельком проскакивало в голове – где он?
Я случайно оказывалась в том баре чаще обычного, но несколько недель подряд его там не было, а спрашивать о нем было чересчур.
Играть в эту игру с самой собой я могла бы бесконечно – позвонит ли? столкнемся ли мы однажды? Это уже пересекло черту романтичности, и даже если бы да – я чувствовала, что любопытства во мне почти не осталось, только выжженный опытом сарказм.
Поэтому, когда мне понадобилось мнение грузина по рабочему вопросу, я недолго думая нашла его в фейсбуке сама и написала. Он ответил спустя несколько минут: «О, это ты!».
В моей голове вертелась куча язвительных комментариев про то, что мои навыки поиска сильно лучше, чем у него, но я решила приберечь их для встречи – вдруг его спугнет мой острый язык, а мне для работы надо! Работа была предлогом процентов на 30%, но ведь была.
Через полчаса я уже была у того самого бара, где он снова играл в окружении поклонников. Подошла ближе, он поднял глаза и притянул к себе, прижимаясь к моему боку. Яркий, громкий, всегда в центре внимания, он доиграл песню и громко крикнул бармену:
- а можно мне еще пива, и даме…, - поворачиваясь ко мне, - а ты что будешь? Комбучу? И даме комбучу, да, спасибо!
- давай выйдем, да, я так рад тебя видеть, - он не снижает громкости и снова поворачивается к бармену и к знакомым, которые нескончаемым потоком подходят к нему здороваться. Он уделяет внимание всем, где-то на кончике, достаточно, чтобы каждый почувствовал себя особенным, но не успел зацепиться.
Он уже выпил, я качаю головой и закатываю глаза про себя. Рабочие вопросы решаются в течении пары минут, по-честному, ради них не стоило и ехать. Но внутри свербело желание узнать, что же все-таки подвигло его не искать меня.
Театрально приобнимая меня за плечи, он обещает все рассказать в другом баре, о чем он непременно сообщает каждому, кто продолжает подходить поздороваться: «ты вернешься?»
- не знаю, это зависит от Маши и от того, как мы поговорим в другом баре.
Я закатываю глаза уже наяву.
В другом баре курят внутри. Мы отправляемся в какой-то закоулок, и он не прекращает добавлять краски в свои речи – «а вот тут мы с пацанами бегали на переменах курить, я помню как прятался в этой подворотне, мм».
Соединить его объяснения во что-то складное у меня не получалось весь вечер – и когда он говорил, что хотел сначала «разобраться с какими-то делами, потому что между нами могло быть что-то светлое и настоящее, и он не хотел это испортить», и когда выяснилось, что «дела» - это женщина, с которой у него роман («да там уже все кончилось, мне просто надо с этим разобраться!»).
Он отвозит меня домой, и я знаю, что сегодня сценарий вечера в моих руках. Мне любопытно, но это любопытство сытой женщины, у которой три любовника и это не влюбленное отчаяние, а вальяжный, неторопливый интерес.
Красный свет в моей комнате, мы целуемся, и все развивается стремительно. У меня нет настроения на классический секс, у меня вообще настроение «ну давай, мальчик, удиви меня» - и мне немножко почти стыдно за это.
Он целует меня, спускаясь вниз по шее, оголяя грудь и покусывая соски, но я знаю, что он считывает мое настроение и потому старается. Старается слишком – оправдать ожидания?
Мое белье летит в другой конец комнаты, и он приникает губами к вульве, изо всех сил надавливая на клитор языком. Я пробую расслабиться и прочувствовать, но нет – единственное, что испытываю это дискомфорт. Мои бедра увиливают из-под его рта, но это не помогает – он настойчиво пригвоздил меня к кровати.
- лучше нежнее, мягче, - но этого хватает на пару секунд. Затем он снова впивается в меня изо всех сил, видимо, стараясь показать, что он точно знает где клитор. Я поняла, поняла, он мне еще пригодится!
Мне приходится оттаскивать его голову чуть ли не силой.
- Давай лучше будем друзьями, м?
