Отрывок из повести 'Ап' За свои пятьдесят три года Константин | СтаZис

Отрывок из повести "Ап"

За свои пятьдесят три года Константин много чего повидал, не меньше пережил и понял главное: чем дальше в лес, тем жиже равиоли. То есть - смысл жизни от него ускользает. 
На бытовом уровне все было ясно - он врач терапевт, примерный семьянин и набожный христианин. Его земная доля была нести свой крест до конца жизни с достоинством. 
Но на глобальном уровне, а именно: зачем нести? - так и не понял.
Заходил и по философской линии. Рыхлил труды Кьеркегора, «щупал» Шопенгауэра, в гомеопатической пропорции ознакомился с Нитше. Нет. Ясности не появилось.
Заходил с профессиональной стороны. Падал от усталости, после дежурства в больнице. Все доступные ему силы и время посвящал исцелению чужих недугов. Но и тут не обрёл полноты понимания и даже стал злоупотреблять горячительным, так что главный врач больницы, отдельным распоряжением запретил ему выдавать на руки спирт для стерилизации. 
Слава Богу, что когда-то жена притащила его, в находящийся на соседней улице православный храм и методично так повторяла все 24 года совместной жизни. 
Первые годы Константина это утомляло, позже он смирился и даже выучил наизусть все полагающиеся молитвы. И хотя нельзя сказать, что он прямо уж так уверовал, однако ему запали в душу слова, как-то сказанные приходским священником на воскресной проповеди: «Нас нельзя назвать верующими людьми, поскольку Христос говорил, что имей мы веру с горчичное зерно, то могли бы повелевать горам двигаться. А горы давно никто не двигал. Правильнее будет назвать нас людьми стремящимися к вере.» 
Это Константина немного успокаивало.
Но всё равно хотелось увидеть картину бытия во всей полноте, чтобы понять занимаемое им место и попытаться соответствовать общей гармонии. Тем более мир вокруг словно взбесился - начались вооруженные конфликты, родную страну обложили санкциями, инфантильная молодёжь откровенно паниковала. 
          Однажды Константин выпил с утра кефира, собрал в голове все элементы житейского уравнения и пришёл к решительному выводу, что наступил Апокалипсис. 
На душе стало легче. Появились первые контуры смысла жизни. 
Понятное дело Апокалипсис конкретным временем не ограничивался и вполне мог растянуться на десятилетия, а то и больше. Однако хоть направление движения было понятно. 
В лавине предполагаемых потрясений Константину видел себя и ему грезились головокружительные приключения. 
Он жадно поглощал в Интернете гигабайты информации по теме Конца Света и по льготной подписке, методические материалы профессиональных «всадников Апокалипсиса». 
Мир заблистал красками. И хоть краски были мрачноватые, но золотые всполохи подвигов, прекрасной вязью окутывали грозные монолиты роковых событий, начертанных на картине мира Самим Создателем.  
           Но тут его сознание пронзил страх, что он ошибается и это совсем не Апокалипсис. А впереди опять «жидкие равиоли» и пустота. 
Такого допустить он не мог, поэтому вышел на Красную Площадь и попытался вслух пророчествовать среди прохожих и туристов. 
Полицейский, дежуривший неподалёку, поначалу обеспокоился его гражданской активностью, но прислушался и был вынужден согласиться, что не помешало отвести Константина в сторону. 
Ситуация для стража порядка тоже была непростая, однако в нём возобладал долг. Тем более, что среди туристов вполне могли оказаться иноагенты. А такую информацию они обязательно  используют в пропагандистских целях.
Полицейский посоветовал Константину действовать умнее и доносить правду способом, не вступающим в конфликт с законодательством. Например: написать письмо Президенту лично. 
Константину эта мысль показалась спорной, хотя и возражать он не решился.
Он вернулся домой и всё-таки письмо написал. 
«Уважаемый господин Президент! Вся моя жизнь прошла в соответствии с общепринятыми правилами проживания жизни для человека моего образования и материального положения. Результатом проживания стало абсолютное непонимание смысла этого проживания.  Отсутствие глобальной задачи не позволило мне полностью погрузиться в семейную жизнь и профессию.