Вся эта основа - именно не фон, не антураж, а основа, содержат | Пархомбюро

Вся эта основа - именно не фон, не антураж, а основа, содержательная и решающая, - в фильме ФБК присутствует. Но авторы и рассказчица смотрят на них и как бы не замечают. В истории с Логовазом и пирамидой AVVA за спиной у Березовского маячит какой-то Каданников. В рядовой афере (одной из многих аналогичных афер, параллельно происходивших в то время в стране) с созданием Сибнефти при помощи объединения “Ноябрьскнефтегаза” и “Омского НПЗ“ (на самом деле там все было гораздо сложнее, но ладно, давайте считать, что все дело заключалось только в этих двух составных частях) Абрамович все время имеет дело с каким-то Городиловым и непонятным Лицкевичем. И так все время… Какие-то люди с мутными лицами и непроясненным происхождением толпятся вокруг.
Кто они все?
А это те, кто владели российской (еще пять минут назад советской) экономикой в тот момент, когда на сцене появились и Абрамович, и Березовский, и вся команда Ельцина. Это просто олицетворения, персонализованные воплощения советской власти и советского строя, которые никуда сами не делись, не рассосались, а ожесточенно противостояли любым изменениям, требовали своей львиной доли и первоочередного учета своих интересов, и уступали свои позиции только в свирепой борьбе.
Это сейчас ссылки на “советское наследие” и на “проклятые девяностые” представляют собой чистейшую ложь и циничное лицемерие: потому что от СССР нас отделяет 35 лет, а от “периода первоначального накопления” 90-х - 30. И эти десятилетия были заполнены необыкновенно благоприятной для России экономической, а следоветельно и политической, конъюнктурой нефтегазового “золотого дождя”.
Ельцинский же период следовал за советским вплотную, без паузы, продолжался меньше десятилетия, и весь пришелся на одну сплошную ценовую катастрофу с нефтью по 8-10 долларов за бочку, и на преодоление хозяйственной разрухи. Ельцин и все его окружение, вместе со всем российским обществом, с каждым тогдашним жителем России стояли по пояс в щебенке, оставшейся на месте рухнувшего советского барака. Вся жизнь, все отношения людей, все экономические и социальные процессы были в это погружены и этим обусловлены.
Общество требовало освобождения от этого, преодоления советского прошлого. Не было никакого общественного запроса на запрет КПСС, например, не было запроса на люстрацию, и глупо упрекать Ельцина, что он этого не “организовал” насильно, волюнтаристски, вопреки настрениям страны, которой управлял. Но запрос на радикальное преобразование советского “народного хозяйства” в хоть сколько-нибудь работающую, хотя бы зародышевую, рыночную экономику, - был, и очень мощный. “Так жить нельзя” - превратилось в универсальный лозунг, в гимн ельцинской России. И Ельцин делал все, чтоб дальше жили как угодно, но только не “так”. Во всяком случае, люди требовали таких реформ, которые обещали им надежду на рост потребления: люди хотели еды, одежды, жилья, автомобилей, стиральных машин, поездок в отпуск, книг и фильмов, стирального порошка без очереди, чистой воды в бутылках и непрокисшего пива в разлив. И готовы были за это потребление - или хотя бы за смутную надежду на потребление - многое отдать. В том числе отдать свой ваучер, а с ним и мечту стать акционером Газпрома.
В этих обстоятельствах - в этой общественной и политической среде - происходило все, что описано в фильме ФБК, а также и колоссальное количество того, что в нем не описано. Не обращать на это внимания - глупо. Делать вид, что это “не важно”, - нечестно. Так никакого правдивого и беспристрастного учебника истории не напишешь, так настоящих виновных не вычислишь, и справедливого суда для них не добьешься.