2022-07-09 21:46:25
hurt people hurt people «Травмированные люди травмируют других людей» – так звучит перевод фразы, ставшей главным девизом альбома Кендрика Ламара. За последние сто лет ее использовали баптистские пасторы, евреи-каббалисты, Опра Уинфри, а теперь, похоже, и хип-хоп-хеды, разбирающие музыкальные концепции на сабреддитах.
Эта цитата хоть и напоминает банальную вырезку из книг по психологии, но лаконично отражает цикл травмы в обществе: люди неосознанно компенсируют прошлую боль в новых связях, тем самым продолжая эстафету и распространяя страдание. На первый взгляд, она напоминает древнейший принцип талиона («око за око, зуб за зуб»): наказание стремится уравнять причиненный ранее ущерб. Но мы не можем рассматривать общество как предсказуемую систему рыночных отношений, с учетом того, что «наказание» новой травмой часто адресуется в ответ не конкретному человеку, а внешнему миру в целом.
«Око за око» – равноценный и математический обмен, а компенсация нереализованных потребностей зачастую происходит неосознанно. Ее не измеришь по граммам и не рассчитаешь на порции. Человек не рождается с определенным набором очков «для восстановления». Проекция его травм, постоянно меняющихся на протяжении жизни – путь к удовлетворению импульсов, продиктованных прежними лишениями и отчужденностью. Разрушительность, например, рождается из бессилия, авторитарная порабощенность – из зависимости и фатализма. Зачастую, сценарии травм человека создаются в раннем детстве: люди, склонные к преступности, тирании, садизму и фашизму, росли в неблагоприятных условиях, в которых реализация их базовых потребностей была невозможной.
Человек использует общество для удовлетворения таких стремлений. Взаимодействие индивидов приводит к общественным и культурным процессам, эти же процессы диктуют новые потребности. Персональные травмы становятся массовыми, двигающими ход истории и образующими новые порядки. В качестве примера можно привести переход от феодализма к капитализму: человек разочаровался в манипуляциях королей и священников, почувствовал отчужденность, рухнувшую надежду на единение. Но взамен получил свободу действий – травматические изменения зародили в нем новые качества, в том числе заметное стремление к рационализму, славе и материализму.
Следовательно, травма имеет и созидательный характер, прививая человеку новые черты и намерения (часто неоднозначные). Важно не пускать ее передачу на самотек и не воспринимать как должное проявление высшей силы и судьбы. Этот процесс является образующим ровно настолько, насколько деструктивным. Глубокое изучение травмы получили совсем недавно, в XX веке – когда история, которая прошла, казалось бы, самые жестокие крайности, утонула во мраке войн и яркой вспышкой напомнила о жестокой сущности человека. Тогда человек еще сильнее задумался о том, что ненависть порождает ненависть. И если не обращать внимания на ее зачатки, то позже она разгорится еще большим пламенем.
Особый трепет к вопросам ментального здоровья заставил нас по-другому взглянуть на этот цикл. Вместо того, чтобы не замечать, мы смотрим под микроскопом на болезненные паттерны, выискиваем травмы там, где их нет, гиперболизируем, пытаемся найти причины поведения людей в их прошлом (а иногда даже оправдать). Этот анализ необходим, но куда важнее помнить: вернейший способ освободиться из цикла – остановить зло на себе.
Ты можешь найти причины боли в прошлом, решить внутренний конфликт, закрыть гештальты и наслаждаться жизнью. Но весь этот долгий путь восстановления окажется бесполезным, если затем не обращать внимание на поступки в настоящем, где неосознанное «око за око» сохраняет лик. Место для того, где упаковать боль, найдется всегда – сублимация в работе и творчестве дает простор для нереализованных потребностей. Идеальный мир без «hurt» невозможен, но перед нами стоит выбор. Стремиться к искреннему и чистому влиянию на свое окружение или сдаться перед многовековым повторением обид и боли, прикрывшись знакомой фразой «а что я могу изменить?».
Текст: Давид Чебанов
Иллюстрация: Соня Саботаж
343 views18:46
S
