О. Александр Шмеман: Длинный разговор с [двумя мальчиками] А. | Некошерная матушка

О. Александр Шмеман:

Длинный разговор с [двумя мальчиками] А. и С., длинноволосыми, вегетарианцами и до бесконечности самовлюбленными. Зачем ходить в церковь. О каких-то «levels of consciousness» и т.д. Ни йоты скромности у этого поколения, никаких вопросов. Только утверждения. Презрение ко всему, что их прямо не касается. Жаль их ужасно, жаль за эту бедность содержания, ограниченность кругозора. А. – художник. Дом забит его картинами, беспомощными, вызывающими, бесконечно ненужными. Ни дипломы, ни заработки их не интересуют. И всегдашний вопрос: What went wrong? And where? Эти два мальчика тем интересны, что неоригинальны и потому верно отражают tout се qui est dans Fair. По ним можно было бы составить своего рода клинический диагноз de l'enfant du siecle. Думаю, что в него вошли бы, помимо всего прочего, следующие основные элементы:

– Непомерный «нарциссизм», занятость собою, своим «я», приписыванье необычайной важности каждой своей мысли.

– Уверенность, что этот эгоцентризм совпадает с «любовью», которой-де лишены все остальные, что она как-то необъяснимо и есть подлинная «религия».

– Отрицание, при почти полном их незнании, традиции, культуры, преемственности, принадлежности, ответственности и т.д. Отрицание a priori, основанное на презрении. Полное нежелание даже постараться узнать, что отрицаешь… Отрицание, укорененное в подсознательном знании, что такое «узнаванье» ограничит «свободу», то есть нарциссизм.

– Самолюбование и для этого выбирание псевдоабсолютов: вегетарианство, отрицание дипломов, самой идеи работы для заработка, «морализование» по отношению ко всем, кто этих псевдоабсолютов не признает. Или, по-другому, чувство превосходства a peu de frais…

– Выбирание в виде «авторитетов» чего-то обязательно «побочного» (marginal) по отношению к основной традиции будь то культуры, будь то религии; каких-то «замечательных книжек» (вернее, «книжки», ибо на большее энергии не хватит), замечательных тем, что обещают «сокращенку» (short cut) к Истине, совершенству, знанию и счастью…

– Чувство «миссии» по отношению к родителям, всего этого «не понимающим», при полном нечувствии – жалости, любованья, сочувствия и т.д. Мы их хотим «спасти» – значит, «любим».

– Полная уверенность, что им обеспечен «успех», что их признают как художников, мыслителей, носителей спасения.

– Употребление слов и выражений, якобы объясняющих и оправдывающих все это, каких-то непереваренных обломков психологии: «levels of consciousness» и т.п.

И вот все это создает нечто непроницаемое, непроницаемое, во всяком случае, для христианства, для его основной «триединой интуиции» – творения, падения, спасения, для его основоположного «историзма». На деле это, конечно, антихристианство, причем «анти» остается скрытым из-за безостановочного употребления слова «любовь».
Теперь же, если описание это перевести на язык «здравого смысла» (в сущности, совпадающий с «духовной» оценкой), то получается – лень, гордыня, самообман, самооправдание, эгоизм. As simple as that. Но наша «культура», и в этом все дело, этого языка не признает, бежит от него, как «черт от ладана». И потому ведет к гибели душ человеческих.