Обезьяньи вопли анонимных телеграм-военкоров (харя у тебя в эк | Умный утренний кофе
Обезьяньи вопли анонимных телеграм-военкоров (харя у тебя в экран уже не помещается, товарищ военкор, ты когда в последний раз с дивана вставал?) по поводу "предателя Затулина", который посмел там где-то в телевизоре возразить бьющемуся в истерическом припадке Соловьеву ("всех в ядерный пепел" уже давно стало боевой классикой отечественного телевидения и темой для отдельного разговора) не заслуживают каких-то особенно длинных комментариев.
С Затулиным ничего не случится. А вот что будут делать блогеры-уголовники, фейковые эксперты по всем вопросам и сектор информационного обслуживания тик-ток войск после того, как цели и задачи специальной военной операции будут выполнены в полном объеме - вопрос не менее интересный.
Реакция псевдо-патриотической ветки телеграм-активистов (от коллективных обращений к Кадырову до предложений расстрелять или расчленить Затулина) объяснима. В их интересах, интересах их кошельков не просто затягивание конфликта - его усугубление, расширение масштабов. Хотя бы на уровне массового сознания. Зачем?
Потому что народ подсадили на гуро. На жестокость. На "уничтожено 300 боевиков нацистов, смотрите в закрытом канале", на ежедневную конашенковщину, на "видео с дрона", на "казни предателей" и легендарные финки НКВД. На ежеминутное обновление ленты. Топор 18+, жесть спецоперации, реверс сайд оф зе медал, записки ветерана. Завтрак чемпиона.
Это деньги. Это платные размещения. Это бюджеты. Эти забавные круглые военкоры, которых, по-хорошему, надо было придавить еще в марте месяце (с чем на Старой площади в лучших традициях одного политтехнолога из банка Менатеп решили повременить и переждать) научились монетизировать истерику, монетизировать маниакально-депрессивные состояния, насильно вводить туда огромные массы народу и конвертировать обратно рубли. И доллары.
Война - это очень прибыльно. Посмотрите на диаметр лица Владлена Татарского - готовая тренировочная мишень для хаймарса.
А когда приходит время этой кодле поработать: например, информационно сопроводить не самые позитивные решения командиров СВО, что-то объяснить, где-то подсластить (то есть заняться своими прямыми обязанностями) - выясняется, что они этого делать не умеют. Просто не обучены. И начинается провал за провалом, и в той же передаче Соловьева заламываются руки и кричат про то, что мы должны заняться информационным фронтом. Так вот же он, друзья, ваш информационный фронт. В Химках видел, кизлярскими ножами торгует.
Проблема не в том, что по окончании активной фазы СВО военкоры и активисты останутся без источников дохода - с них начнут спрашивать. Выжившим пилотам полагается разбор полетов. Те, с кого нечего будет спросить - станут бесполезными сразу же. Про судьбу бесполезных мы все знаем.
С тех, с кого спросить можно - будут спрашивать. За все съеденное и переваренное. Чем ты, сволочь, занимался все это время? Почему в папочках результаты имелись, а по факту нет, пшик, вкрученные подписчики, пустота с редкими вкраплениями. Зачем мы тебя кормили? Оно, конечно, возвопит - но я же публиковал работу нашей арты! Я публиковал сводки ополчения! Я публиковал клипы акима апачева!
И не сбежать. Уже точно не сбежать. Z - это билет в один конец. Взялся - доводи до конца.
Писатели-фантасты еще в двадцатом веке предполагали, что война будущего будет проходить в формате реалити-шоу. Уильям Гибсон не додумался до легендарных финок НКВД и кувалды, но жизнь иногда опережает мечту.
Советник Министра обороны РФ Андрей Ильницкий: ....Целью, целевой функцией - будь то политиков, будь то медиаструктур или медиазвезд является такое простое русское слово как «доверие». Доверие, которое надо себе обеспечить, захватить, завоевать - доверие аудитории. От этого доверия зависит капитализация как политическая, репутационная, так и та же финансовая капитализация. Так вот я утверждаю, что мы сейчас живем в мире доверия, закредитованного через медиа. Мы существуем в информационном пространстве, кредит доверия, кредиты подлинности, кредиты фактов в виде произведённого медиапродукта выдают одни, а отвечают за них другие.
