Sobolev//Music

2021-04-13 15:20:47 кек Открыть/Комментировать

2021-04-12 22:41:52 ​​Вчера исполнилось 110 лет как первый раз сыграли Четвертую симфонию Сибелиуса. На свете очень мало музыки, которая для меня значит больше.

Про нее принято повторять одни и те же клише. Мол, она «мрачная» и «революционная». Она — якобы результат борьбы Сибелиуса с раком горла. Она же — главный аргумент в пользу того, чтобы считать Сибелиуса не традиционалистом, а много что предвидевшим композитором.

С обоими аргументами трудно спорить. Музыка и правда такая, что на дне рождения не включишь. Да и на момент 1911 года она, пожалуй, звучала дико. Подозреваю, что многие из слушателей премьеры сочли, что старик (а Сибелиус тогда уже для многих им был, хоть и умрет через сорок с лишним лет) ебанулся.

Но это не первый раз, когда Сибелиус представил сочинение, совершенно не схожее с порядками и законами эпохи. Хотя бы и даже в симфоническом жанре. Его Третья симфония предвосхитила весь неоклассицизм целиком. Знаете фотографию Стравинского, встающего на колено перед мемориалом Сибелиса? Игорь Федорович любил красивые жесты, но не настолько, чтобы врать себе. Он все слышал.

Мрачная, действительно мрачная музыка, — но настолько ли, чтобы бегать с этим как с писанной торбой? Это же автор, который начал свой путь, свою карьеру с «Куллерво», c мрачнейшего и страшнейшего позднеромантического эпоса. А уж позже Четвертой симфонии что он выдавал… Переслушайте «Тапиолу». Это ли не самая грустная музыка не земле? Как будто лежишь в сугробе и умираешь.

(Я прошу прощения за другие клише, а именно — за использование метафор и сравнений, связанных с северной природой. Я вырос в Мурманске, я люблю Сибелиуса, и по моему мнению его музыка всегда была про север. В западной классической традиции, на мой взгляд, нет настолько тонко прочувствовавшую северную природу музыки. Это одно из тех расхожих утверждений, с которыми я согласен на сто процентов.)

Так вот, сидишь и умираешь, значит, в сугробе. Тем более, когда сугробов и нет: Четвертая симфония Сибелиуса — это, если уж на то пошло, полярный день, солнце и свет, немилосердный холод ветров, а никакой не сугроб. Сыграть ее, к тому же, можно и весело. Я сейчас слушаю исполнение Юджина Орманди с филадельфийцами, — и у него предсказуемо получилась живо и бодро, даже в медленных частях.

Но все-таки, что же в этой музыке невероятного, удивительного, почему она так для меня важна? Мне кажется, что нет оркестровой музыки грубей и одновременно подавленней. Она валится во все стороны как медведь-шатун. В ней нет идеологического, эмоционального и вообще смыслового центра; лишь ускользающие друг от друга призраки фантазий, намеки на идеи и темы. Она распадается на части. Слушать ее — окунуться в чистую блажь диссоциации.

Не важно даже, что до Сибелиуса такого эффекта западная музыка толком не добивалась, а после Четвертой симфонии он стал расхожим (привет, Мортон Фелдман, главный поклонник финна). Важно, что мало какая музыка распадается на части так убедительно, так красиво, так настойчиво. Ну, разве что диджей Скрю, с которым у Сибелиуса вообще много пересечений. Слушая Четвертую симфонию, я неизменно вспоминаю про бренность всего сущего. Про конечность пути. Поэтому и слушаю ее редко. Но когда слушаю — слушаю опустошенно. Открыть/Комментировать

2021-04-12 14:44:46 ​​Ну и, кстати, по поводу Стравинского. «Давит» группы «День космонавтики» напомнила мне Стравинского не только потому, что музыка и правда чем-то похожа, а еще потому что я Стравинского много слушал на прошлой неделе. 6 апреля была полвека со дня его смерти, и я писал текст.

Постарался посмотреть на него как на родного.

Стравинский часто рассуждал в таком ключе: музыка — это все-таки абсолютное искусство, абсолютная категория, не способная выразить ничего кроме самой себя. Подобными утверждениями он, как многим кажется, заранее пытался обезопасить свои произведения от трактовок и толкований. Но даже если допустить искренность позиции Игоря Федоровича, то вопрос, как и почему он, будучи самым радикальным из всемирно известных композиторов эпохи, вдруг обратился к прошлому и стал его всячески реконструировать, порождает многочисленные спекуляции. Открыть/Комментировать

2021-04-12 13:29:51 ​​Есть ощущение, что День космонавтики с каждым годом становится все больше и важней.

Ну, по крайней мере есть такое ощущение у меня. Еще лет шесть-семь назад 12 апреля было дежурной датой в календаре. Теперь есть уже впечатление от этого дня как от неофициального народного праздника. Везде — материалы про космос: песни про космос, фильмы про космос, одежда из космоса. Канал RT в телеграме постит цветного Гагарина. Родственники присылают стикеры.

Не знаю, с чем это связано. Ну, понятно, людям хочется мечтать, космос — граница мечтаний, фантастический предел. Ясно и то, что полеты в космос — это оборонка, вооружения, гонка за первенство в мире.

Мне кажется, что с Днем космонавтики случилась такая же история, что случается со всеми праздниками, которые действительно отмечают. День космонавтики может волновать огромное количество людей по самым разным поводам. Универсальной причины нет.

Можно принимать чистоту жеста или грандиозность момента, воспринимать Гагарина как сверхчеловека, воспрявшего над бытом, политикой, реальностью. Человека, подарившего мечту.

Можно ощущать, как поднимается с колен родина-сверхдержава, пусть сверхдержава и в мечтах, и грезить былым ее величием. Отмечать День космонавтики как тот день, когда мы оказались первей, главней, быстрей.

Можно воспринимать этот день как некую комбинацию первого и второго: как попытку отвоевать у США право — хотя бы какие-нибудь права — на монополию космоса в массовой культуре. В Америке космос научились хорошо продавать. А Советский Союз если и после Гагарина если куда углубился, то внутрь себя. Даже Незнайка и тот путешествовал не в космос, а прямо на Луну (еще до американцев). Очень многих людей не устраивает такое положение вещей не потому, что им за державу обидно, а потому что держава должна быть в первую очередь во всех смыслах конкурентоспособной. Никакого патриотизма, только рассчет.

Мне ближе всего восприятие Дня космонавтики так, как на новой своей записи его воспринимает группа «День космонавтики». Спасибо различным музыкальным каналам, которые сегодня дали про нее не забыть (раз, два, три; наверняка есть еще, это — просто то, что увидел с утра).

Группа? Проект? Не знаю как назвать. Это три музыканта — Егор Клочихин, Виталий Смирнов и Владимир Лучанский — которые раз в год уже 12 лет на 12 апреля выпускают короткий релиз.

Мне кажется, название «День космонавтики» — это скорее ложный путь. Судя по музыке, по ее подаче, по истории этого проекта, «День космонавтики» — не про космос и не про Гагарина, а про дружбу и преодоление времени. Три мужчины, несмотря на все личные проблемы, свои собственные проекты и свои собственные жизни, раз в год все-таки творят вместе.

Альбомы «Дня космонавтики» не похожи друг на друга. Музыка на них очень разная, как по настроению, так и по исполнению. Но чем дальше, тем невозможней становится записи «Дня космонавтики» слушать в отрыве от значимости 12 апреля. Понятно, что музыканты так вряд ли предполагали. Думаю, они это все равно понимают.

Их последний релиз — это красивая сложная музыка. Ее не послушаешь фоном. Она не говорит ничего воодушевляющего. В ней есть какая-то разбитая на мелкие осколки красота. Она — как будто и наша тоже, русская, без шовинизма и заискиваний: вещь «Давит» вполне мог бы написать Стравинский под конец своего раннего периода. Бесконечно родная, бесконечно хрупкая, не стремящаяся ни на что ответить.

Все вопросы и предположения повисают в воздухе. Жизнь идет, едем дальше. Время собирать камни. Открыть/Комментировать

2021-04-12 10:12:51 На Яндекс-музыке ужасно смешной плейлист под названием "Иностранные песни о космосе". Песни как будто подбирались по ключевым словам в названиях, без попытки как-то вникнуть в содержание - в смысле, мне кажется, и Марк Болан, и Крис Корнелл, и Эксл Роуз, и Том Йорк порядочно бы удивились, если бы имели возможность узнать, что Mambo Sun, Black Hole Sun, Rocket Queen и Subterranean Homesick Alien - песни о космосе

https://music.yandex.ru/users/music-blog/playlists/2528 Открыть/Комментировать

2021-03-31 21:21:45 ​​Написал «Московским новостям» про Лану Дель Рей. Я, честно говоря, вообще не ждал нового ее альбома и не очень хотел слушать. Предыдущий, «Norman Fucking Rockwell!», мне как казался довольно пустым, тягомотным и невдохновленным, так и сейчас кажется. Даже несмотря на «Venice Bitch», без сомнения шедевр Дель Рей. Я не поклонник Джека Антоноффа, и мне казалось, что с ним у Дель Рей не выйдет ничего путного.

Но я был не прав. «Chemtrails Over the Country Club» — это безоговорочная лучшая запись артистки. Хочется привести какое-то глубокомысленное доказательство такого довода, но на ум приходит только то, что эта музыка кладет на лопатки и давит. То есть делает ровно то, что порой очень и очень нужно.

Там совершенно невероятные песни, местами — очень дилановские, иногда — с какими-то фантастическими структурными решениями и аранжировками, вроде «Wild At Heart». Интимный психоделический фолк, за который Лана Дель Рей зацепилась на «Venice Bitch», здесь расцвел в полную мощь.

При этом написать мне лично захотелось не про песни даже, а про то, что эта запись значит в истории самой Дель Рей. На мой взгляд, «Chemtrails Over the Country Club» — это принципиально новый поворот в сюжете саги о Лане, в первую очередь — потому что никогда еще не было так ясно, что сценический образ этой певицы куда сложней, чем он кажется очень многим. Открыть/Комментировать

2021-03-27 18:54:24 Если среди подписчиков есть жители Петербурга, просим их обратить внимание на странную ситуацию на заводе Севкабель.

Сейчас там сносят цеха и как сообщают бывшие сотрудники завода, нехорошие люди разбрасывают отраву, из-за которой умерло большинство обитавших здесь раньше котов и кошек. Сейчас для оставшихся животных ищут хозяев или передержку.

UPD. Сбор для животных закрыт, необходимую сумму удалось собрать за день. Но новых хозяев для животных продолжают искать, подробная информация здесь. Открыть/Комментировать

2021-03-25 13:29:51 ​​Извините, что вчера не писал. Пришлось срочно выезжать и забивать сборной Мальты по футболу. Родина сказала надо, Соболев ответил — есть.

Сегодня, впрочем, разгрузочный день. Есть шанс воспользоваться интернетом, и я его не намерен использовать впустую. Поэтому сразу к делу: в этот погожий весенний день (надеюсь, он выдался именно таким в пункте вашего проживания) вам срочно необходимо послушать альбом Герба Алперта «Rise».

Герб Алперт — это тот персонаж, который в 60-х основал лейбл A&M Records, выпускал со своим ансамблем The Tijuana Brass классику лаунжа (подчас снабженную одиозными обложками) и спел несравненную «This Guy’s In Love With You» Бакарака, главную классику свадебных годовщин и караоке для бумеров, а еще — лучшую песню в истории популярной музыки.

В конце 70-х Алперт, до этого десяток лет в основном занимавшийся делами лейбла и не особо залетавший в хит-парады, решил вернуться в высшую лигу. Помог ему в этом собственный племянник, Рэнди Алперт, работавший под звучным псевдонимом Randy Badazz (да). Вместе Алперт-старший и Алперт-младший и записали «Rise» « пластинку очень дорогого и очень вычурного пост-диско, почти без струнных, рюшечек, зато — с трубой Герба в главной роли.

Заглавную вещь вы наверняка знаете, если когда-либо интересовались хип-хопом. Но я советую брать весь альбом целиком. Герб сорок минут выписывает вдохновленные музыкой свободной Мексики соляки под аккуратные и действенные фанк-ритмы, застревающие в голове намертво. Я слушаю «Rise» уже несколько дней, — и постоянно ловлю себя на том, что нашептываю-напеваю какие-то обрывки мелодий, на деле оказывающиеся басовыми партиями с этого альбома.

В принципе, все это немного похоже на незабвенную «Gonna Fly Now» Билла Конти из кинофильма «Рокки», только еще масштабней, больше, быстрей, выше, сильней. Неудивительно, что Алперта-старшего потом попросили воссоединить The Tijuana Brass, чтобы выступать перед спортсменами на Олимпийских играх 1984 года.

Еще впечатляет, что пластинка звучит абсолютно одинаково почти все сорок минут. У треков есть отдельные названия, но их можно в принципе поменять местами, и ничего не изменится. Вот третья песня, скажем, называется «Behind the Rain», — но точно так же могла спокойно седьмая, «Angelina», даром что та — не оригинал, а кавер на сольную песню клавишника и вокалиста Procol Harum Гэри Брукера (??????). Исключение — последний трек, «Aranjuez (Mon Amour)», очередной заход на понятно какую вещь Хоакина Родриго, куда более драматичный, экспрессивный, хитрый, чем все остальное.

Такие дела. Напоследок, снова небольшая просьба к вам, дорогие читатели. У знаменитого журналиста Бабченко была традиция после каждого поста давать номер своего «Яндекс-кошелька», и я сейчас проверну похожий трюк. Я уже просил у вас деньги в начале месяца, но жизнь трудна, траты часто непредсказуемы, домашние животные иногда болеют, поэтому попрошу у вас еще финансовой помощи. Не хотите — не давайте, хотите — давайте. В конце концов, у меня скоро день рождения. В любом случае, радовать вас новыми постами я не перестану, а Патреон все-таки когда-нибудь заведу. Можно по этому номеру карты: 4276410013876206 Открыть/Комментировать

2021-03-23 22:06:44 ​​А вообще лучшие вещи Мэтини оставил нам в сотрудничестве еще с одним человеком с Мидуэста. Я даже писал про него, его звали Лайл Мейс. Я даже, в общем, убежден, что лет через пятьдесят Мейса будут вспоминать охотней и чаще самого Мэтини.

Забавно, что, несмотря на относительно короткую дискографию Мейса, клавишник успел сыграть с Фризеллом на одном альбоме, «Later That Evening» Эберхарда Вебера.

Понятно, что альбом этот гениален от начала до конца. Это же Вебер. Он, в отличие от многих других — как Фризелл и Метини, например, — на мелочи не разменивался. Но хочу обратить ваше внимание на сердцевину записи — вещь «Death In a Carwash».

Хорошее название, согласитесь. Смерть в автомойке. Она же может быть такой разной. Въехал человек в мойку на машине — и умер. А, может быть, не заезжал никуда. Может быть, кто-то пришел, высунул заточку — и все, нет человека. Разум сам додумывает развитие событий.

Если судить по музыке «Death In a Carwash», то, скорее Вебер в момент написания представлял себе смерть как нечто освобождающее. Как инициацию в лучшие миры. Вещь эта очень долго бродит в поиске мелодии, в поиске смысла, в поиске опоры. Фризелл, даром что это в 1982 году был еще не тот Фризелл, орудует ревербом. Мейс еле прикасается к клавишам. И тут вдруг, в финальной трети, именно они вдвоем оживают, начинают играть в первую очередь друг с другом, вертеть кружева рапсодии, экстаза, очищения. География стремительно расширяется. Музыка звучит так, будто она рождена, чтобы охватить весь мир в объятия. Какой там Мидуэст, какой Уэст Коуст. Пределов нет.

Феноменальная композиция. Послушайте. Выше в тексте — ссылка на «Спотифай». Ниже — обложка альбома «Later That Evening». Обложки альбомов Вебера всегда были прекрасны. Открыть/Комментировать

2021-03-23 22:05:25 ​​Вообще, в случае с Фризеллом интересно заочное противостояние Фризелл-Мэтини.

О реальном противостоянии речи не идет. Оба настолько интеллигенты, насколько только возможно. Да и большая часть их жизни занята работой. Фризелл и Мэтини всю жизнь пашут так, что щепки летят.

Но: оба — гитаристы, примерно одного возраста, оба преподавали в Беркли, оба взращены лейблом ECM, оба разработали качественно свой язык, оба записали довольно много мути и шняги, хотя и шедевров записали изрядно. Есть различия, конечно: Фризелл — больше про звук, про абстракции, про отзвуки и намеки, а Мэтини — про технику, композицию, классицизм, про традиции и спор с традицией. Фризелл — человек, поздно себя утвердивший. Мэтини — вундеркинд, обогнавший все свое поколение на несколько лет.

Но общего больше. Как мне кажется, самое главное общее — это чувство культурного веса Америки, пресловутая американа, которой они свою музыку всегда наполняли. Даже если, как в случае с Мэтини, вдохновлена она была Бразилией, где он успел пожить. Все равно концовка альбома «Secret Story», который начинается как долгий последовательный ответ шедевру «Native Dancer» Шортера/Насименту/Хэнкока, оказывается уходом в Аппалачи, в фольклор, в музыку шахт и гор, пусть и своеобразно понятую.

Но чем дальше слушаешь обоих гитаристов, тем больше становится понятно различие. Американа Фризелла — это запад США, Уэст Коуст и все вокруг. Заповедные места, леса, океан. Взгляд Фризелла устремлен по направлению к Тихому океану; недаром даже с годами он в собственном творчестве тяготеет к миниатюрам, которые следуют на дисках одна за одной как волны.

Музыка Мэтини — это, безусловно, Мидуэст. Проселочные дороги, шоссейная романтика, деревни и деревушки. Наиболее это заметно на альбоме с другим великим белым джазменом оттуда же, Чарли Хейденом. Это абсолютно буколическая и традиционалистская музыка, которая никогда не примет в себя долю здорового хиппарства, нью-эйджизма, перформативного (и реального) либерализма, — то есть всего того, что чувствуется у Фризелла. Открыть/Комментировать