​​На выходных слушали с Аней альбом «In the Aeroplane Over the | Sobolev//Music

​​На выходных слушали с Аней альбом «In the Aeroplane Over the Sea» группы Neutral Milk Hotel. Аня слушала его примерно в двухсотый раз, я — примерно в тысячный. В услышал его первый раз в 2001 году, когда мне было 13 лет. Способов купить «In the Aeroplane Over the Sea» на диске в Мурманске не было, да я их, признаться, и не искал. Запись нашла меня сама, в виде десятка файлов на мп3-диске, записанным моим интернет-знакомым Крисом из Америки, который этот диск без моего требования приложил в отправленную мне посылку CD-R’ов. На нем были те альбомы, которыми он, ознакомившись с моим запросом к нашему обмену болванками и, как следствие, с моими интересами в музыке, решил со мной поделиться. Он думал, что мне понравится.

Мне понравилось. Мне очень понравилось. Мне очень, невероятно, невозможно понравился альбом «In the Aeroplane Over the Sea». Я слушал его запоем, иногда — десятки раз на дню. Благодаря ему я заметно усовершенствовал свой английский язык: можно сказать, что Джеф Мэнгам побудил меня, не отличника, но и не троечника, настолько увлечься чтением литературы на английском и возней в словаре и справочнике грамматики, что я через два года занимал призовые места в областных олимпиадах. Я ставил его всем подряд — родителям, одноклассникам, понравившимся девочкам, — но все разве что пальцем у виска не крутили. Для меня «In the Aeroplane Over the Sea» был саундтреком, сопровождавшим период полового созревания.

А потом я, конечно, из этой музыки вырос. Или музыка переросла меня. Не знаю до сих пор, но факт — через несколько лет я переключился и стал слушать совсем другие вещи. Тут-то и обнаружилось, что я такой, прожженный насквозь творчеством Джефа Мэнгама и группы Neutral Milk Hotel, не один. На задней обложке первой физической копии «In the Aeroplane Over the Sea», которую я купил, была, например, цитата от Алекса Капраноса о невероятной крутости этой музыки.

Но еще больше этот альбом, кажется, повлиял на людей младше меня и тем более младше Капраноса. За прошедшее десятилетие, когда музыку сначала стало доставать куда проще, а потом — еще проще, я познакомился со многими людьми на пару, на пять, на десять лет младше, для которых «In the Aeroplane Over the Sea» значит столько, что рассказывать словами бессмысленно.

Часто бывает, что каноническую классику в определенный момент становится невозможно слушать. Слишком сильно меняются критерии канонизации, — и казавшееся прогрессивным десятки лет назад искусство сразу же устаревает. У меня есть подозрение, что такая метаморфоза с «In the Aeroplane Over the Sea» если и случится, то очень нескоро. Моя ставка такая: этот альбом будет значить еще очень и очень многое для детей моих шестнадцатилетних читателей, если таковые имеются.

У меня сейчас есть разного рода претензии к «In the Aeroplane Over the Sea». Большинство — предельно субъективного рода, как и полагается. Я, например, не могу слушать заглавную песню. Мне она кажется парадоксально неискренней и затасканной по всем углам. Но это мое личное ощущение. Если от личного абстрагироваться, то творение Neutral Milk Hotel до сих пор звучит так, будто записано оно вчера. И дело не только в звучании альбома, которое выдерживает проверку временем, но и в общем нерве и настроении записи, которое количественными категориями или линейным ходом истории не измерить. Мэнгам написал песни без привязки ко времени, которые поражают открытостью и оголенностью, и которые небанально и одновременно прямолинейно ему удается донести до новых слушателей и двадцать с лишним лет спустя.

Мне иногда стыдно за то, что я, скажем, когда-то любил группу Blur, которую я теперь ненавижу всей душой. За то, что я когда-то любил Neutral Milk Hotel, мне стыдно не будет.