Я думал, кассирша меня соблазняет долгим томным взглядом, пока | Терешковец.
Я думал, кассирша меня соблазняет долгим томным взглядом, пока через пару секунд она не сказала: «Наденьте, пожалуйста, маску».
Что немедленно напомнило мне об отсутствии личной инициативы и какой-либо ответственности у большинства, с кем меня ежедневно сталкивает жизнь. Я как-то недавно покупал цветы. В букете оказалось восемь бутонов. Я человек суеверный, поэтому через две минуты пришёл обратно.
– Хочу вернуть букет, — сказал я.
Две женщины за прилавком бросились меня уговаривать взять другой, но другие мне не нравились. Тогда одна начала сбивчиво что-то тараторить про то, чтобы я приходил завтра, когда здесь будет бухгалтер, а ещё лучше послезавтра, когда он точно здесь будет, тогда они смогут всё сделать, оформить возврат и так далее, а так они бессильны, вернуть только что вручённые им деньги не могут и вообще не положено. Я терпеливо смотрел на часы. Вторая, ещё пару минут назад уплетавшая в соседней каморке доширак, выскочила оттуда как ошпаренная и принялась яростно кивать и поддакивать первой, мол, видите, она вам всё правильно говорит, а вы тут какой-то возврат хотите, ишь ты, купили значит купили!
– Я просто хочу вернуть этот чёртов букет, – повторил я, спокойно смотря им в глаза.
Последовал ответ, который обычно приводит оппонента в тупик, а из тупика один выход – развернуться и уйти, ничего не добившись:
– И что мне, по-вашему, делать?
Они хотели, чтобы я сказал им, что делать. Но я уже сказал до этого, поэтому применил ещё более тупиковую тактику: продолжил молча, не произнося ни слова, на них смотреть.
Смутившись отсутствием реакции, они что-то заговорили наперебой, начали задавать вопросы, не получая ответов, то и дело срывались на крик, но когда ни одна из провокаций не сработала, первая женщина опустила плечи, достала из кассы деньги и со вздохом положила две бумажки на стол. Я отдал букет, забрал деньги и ушёл.
– Смотрите, это в первый и последний раз! Я вам обещаю, больше такого, когда вы придёте, не будет! — кричала мне вслед первая.
А вторая добавляла, погромче, чтобы мне хорошо было слышно:
– Это ж надо, какой нахал!
Мне кажется, они не в курсе, что в городе точек продажи цветов гораздо больше одной. И вообще странно, почему они решили, что я сюда вернусь?
Я думал, зачем был весь этот спектакль. Папа предположил, что сделать возврат было бы добровольным проявлением личной ответственности. А кому хочется проявлять ответственность? Ещё и добровольно. Наш человек ждёт чётких инструкций свыше, как лучше жить и как жить не надо.
Но, по крайней мере, они не попросили меня надеть маску.
И если завтра всем кассирам объявят, что отныне покупатели ни в коем случае не должны быть в масках, то все тут же с облегчением бросятся это исполнять, даже не задумываясь о деталях. А сегодня пока просят их надеть. Даже те, кто раньше, возможно, с пренебрежением называл маски «намордниками» и смеялся над теми, кто их носит.
Я забрал свой чай.
Надо научиться отличать флирт от испытующего взгляда на того, кто не соблюдает общественные нормы.
