*Цепи одноклассников* «Одноклассники» — это онлайн-шкаф со ске | Marketing guru

*Цепи одноклассников*
«Одноклассники» — это онлайн-шкаф со скелетами. В детстве я мечтал о том, чтобы про мой родной городишко кто-то написал, а я бы это с упоением читал. Миссию пришлось выполнять самому. Но никто из жителей Октябрьска про себя не читает. Даже если им лично в руки дать ссылки на вечере выпускников. Даже если они — герои этих самых рассказов. Им всем (и Светке, и Таньке в том числе) лень потратить 3 минуты на постик из 2-3 тысяч знаков.
Однако с месячишко тому назад в друзья стучится девушка. Я, грит, все ваши статьи и посты читаю. Помогите, говорит, найти хоть какую-то инфу про моего брата. Сергей П. Знаете ведь его?
Ёпта, конечно. Но хотел бы забыть о том, что я его знаю. И ведь получилось же. Почти.
Молчу. Через месяц пишет снова: «Я узнала из его дневника, что вы с ним были друзьями. Расскажите пожалуйста хоть что-то. Он погиб, когда я была ещё очень маленькой. Родители наши погибли недавно. Почему-то они мне про него ничего не рассказывали».

Ах, там ещё и дневник есть...

Мы действительно дружили в старших классах. Это была одна из параллельных, то есть, не пересекающихся друг с другом дружб по интересам. Наш с Серёгой интерес назывался «философия». Мы её серьёзно изучали и с упоением по-долгу обсуждали.
Помню как он пошел со мной сидеть «в засаде». Мне нужно было выследить одну девочку, чтобы ну не знаю... Цветы может подарить. Короче, мы часа четыре мерзли на крыше заброшенного частного дома, поглядывали в театральный бинокль на предполагаемый маршрут моей «возлюбленной» и совмещали сие полезное с приятным философствованием. Такое «приключение», пожалуй, единственное теплое. Дальше началось охлаждение.
В какой-то момент Серегина философия кривыми тропками привела его к основам фашизма. По правилам нашего «кружка» обсуждать можно было что угодно. Но его риторика меня все чаще начинала как-то пугать. Я Сереге об этом честно сказал. Он выслушал и пропал буквально. Не появлялся в школе.
А я тут уже и к девочке осмелился подойти, и ВИА с моим участием к первым концертам готовился. В общем, не до философии стало.
Через месяц на улицах нашего слабо освещённого города отлавливает меня, значицца, Серега. При нем какой-то амбал с недобрыми (скорее всего обдолбанными) глазами.
— У меня для тебя сделка, — говорит мой пропащий «друг», — ты должен сочинить для нас и нашего движения нацистский гимн. И слова и музыку. У тебя получится. Если сделаешь всё, как надо, мы тебя и девицу твою не изуродуем. Срок — две недели.
И снова исчез.
Через две недели меня первый и, надеюсь, последний раз в жизни били цепями. Навыка в таком избиении у них было мало. Поэтому цепи, в основном, нахлестом опутывали тело. Но все равно на сотряс с потерей сознания и на больничку набежало.
В ту же ночь теми же цепями они забили до смерти одну старушку потому, что она отказалась дать им свои похоронные сбережения. Потерпевшая жила по соседству от того самого заброшенного дома.
Утром Серегу и его соучастника повязали.
Процесс был публичным. Свой «кейс» я туда даже не докладывал. А зачем?
Сереге дали 6,5 строгого.
Что было с ним дальше — я узнал только от его сестры. Отсидел. Вернулся. И разбился на мотике. Всё.
PS
Если ты действительно читаешь мои посты, теперь тебе достаточно информации? Держись за жизнь, Оля. А то видишь как там всё в роду-то вашем... не спокойненько.