#pomespenyeach Условно-поздний Заболоцкий парадоксально сочет | Громкая держава

#pomespenyeach

Условно-поздний Заболоцкий парадоксально сочетает какую-то пронизывающую до глубины души (но именно пронизывающую) банальность типа “Сосуд она, в котором пустота, / Или огонь, мерцающий в сосуде” (стихотворение, парадоксально процитированное на днях российским дипломатом в ООН — с дикими ошибками, что странно: если по памяти, ладно, но он вроде бы смотрел в бумажку — это референты ему так написали или он не может запомнить на две секунды текст? и то, и другое выглядит страшновато) или, того пуще, “Не позволяй душе лениться” — и какие-то феноменальные выходы за пределы данных нам измерений; это было у него всегда, но когда оно выражено, на первый взгляд, более простым языком, оно производит еще более убийственное, сногсшибательное впечатление, если это почувствовать. (Так же за плетением словес трудно понять, есть ли там смысл — ну как у некогда модных французов; а если он есть за внешне простыми словами, как у Лотмана или Гаспарова, это совсем другая убойная сила.) Я многие такие стихотворения уже приводил — и “В этой роще березовой”, и “Снежного человека”, и пронзительные тексты, которые и любовными-то назвать трудно — “Задрожала машина и стала” (“Последняя любовь”) или то, что популяризовал Рязанов (“Облетают последние маки”). В этой подборке некоторые стихотворения клонятся в эту сторону. Заболоцкому скорее везло на песенную репрезентацию — и “Можжевеловый куст” Александра Суханова, и “Зацелована, околдована” (это стихотворение “Признание”) Михаила Звездинского, по крайней мере, сделали эти (прекрасные) стихотворения гораздо более широко известными, чем было бы иначе. В эпиграммах (“Коля и муравей” и далее) проявляется то не очень частое у русских поэтов свойство бытового юмора, лишенного всякой логики, которое приближает их к английскому нонсенсу, что ли. В тексте на конкурс гимна СССР Заболоцкий в последних строчках как будто забывает, что вообще-то надо писать стихи; не знаю, это была такая возвышенная идея, издевательство, или ему мысль о конкурсе на гимн СССР просто опротивела. Про гробницу Данте по нередко случающемуся стечению обстоятельств им. Баадер-Майнхоф я вчера прочитал (в книжке про Древний Египет!), что во флорентийской Санта-Кроче стоит кенотаф Данте, и хотя флорентийцы не раз и разными способами пытались добыть тело, равеннцы каждый раз эти попытки отбивали. Молодцы.

996. Николай Заболоцкий. Уступи мне, скворец, уголок [1946]
997. Николай Заболоцкий. Жена [1948]
998. Николай Заболоцкий. Старая сказка [1952]
999. Николай Заболоцкий. Коля и муравей. Филолог и машинистка. Суслик-парикмахер [1953]
1000. Николай Заболоцкий. Ночное гулянье [1953]
1001. Николай Заболоцкий. Возвращение с работы [1954]
1002. Николай Заболоцкий. Гимн СССР (Текст на конкурс) [1956]
1003. Николай Заболоцкий. Признание [1957]
1004. Николай Заболоцкий. Это было давно [1957]
1005. Николай Заболоцкий. Можжевеловый куст [1957]
1006. Николай Заболоцкий. Сентябрь [1957]
1007. Николай Заболоцкий. У гробницы Данте [1958]
1008. Николай Заболоцкий. Городок [1958]