#pomespenyeach Нехорошо: большой праздник, а стихов именинник | Громкая держава

#pomespenyeach

Нехорошо: большой праздник, а стихов именинника на этот раз нет. Но, может быть, это по-своему самый важный знак: не было бы у нас (ну не скажем “никакой”, но) такой поэзии без именинника. Заодно интересно сравнить “Приметы” Баратынского с “Приметами” именинника 1821 года, где нет никакой идеологии (не считать же ей “ленивую дремоту”), с насквозь идеологическим (“вот раньше-то, не то что теперь”) стихотворением Баратынского. *** Стихотворение Князева написано как будто к предстоящим думским выборам; много, слишком много уж сказано про эту недобрую цикличность русской истории, а каждый раз поражаешься. *** “Во многих стихотворениях чувствуется подлинно поэтическое переживание, только не нашедшее своего настоящего выражения. Материал для стихов есть: это — энергия в соединении с мечтательностью, способность видеть и слышать и какая-то строгая и спокойная грусть, отнюдь не похожая на печаль” — писал Гумилев про стихи Лёвберг (грусть, не похожая на печаль, каково); но в приведенной миниатюре, мне кажется, с выражением и с формой все хорошо. *** У Ходасевича — очередной яркий апокалипсис (и очередной автомобиль; собственно, это вариация и развитие “Автомобиля”, точнее, скорее всего, подступ к нему; оба стихотворения 1921 года, но “Автомобиль” декабрьский, а этот, кажется, июльский). *** Гаспаров предполагает, что “трижды приснился мужам соблазнительный образ” — это отсылка к obscure (ШП) мифологическому мотиву: Елена обходила коня, называя имена греческих воинов [но можем ли мы быть уверены, что она, изначальная жена Менелая, перед этим их не предупредила как-нибудь?]; но и тут я почти не сомневаюсь, что ни про какой такой миф Мандельштам не знал, а просто, как обычно, проник прямо в толщу мифологического сознания, а там что-то такое. Еще у него есть феноменальная автоиллюстрация, см. в комментах. *** Никита Алексеевич Толстой как-то сказал нам с @Ольга Прохорова — “А вы знаете, что Заболоцких было два?” Это, конечно, абсолютно так, но таинственность и потустороннесть у “второго” Заболоцкого никуда не делась, если закрыть глаза на жутковатую “Некрасивую девочку” и прочие — немногие — стихи такого рода.

504. Марина Цветаева. Гибель от женщины. Вот знак [1916]
505. Марина Цветаева. А царит над нашей стороной [1917]
506. Поликсена Соловьева. Мы живем и мертвеем [1903]
507. Василий Князев. О, сколько ненужного, нудного шума [1912]
508. Анна Радлова. Страдать умеет терпеливо тело [1917]
509. Мария Лёвберг. Диалог [1916]
510. Евгений Баратынский. Приметы [1839]
511. Владислав Ходасевич. Все жду: кого-нибудь раздавит [1921]
512. Осип Мандельштам. За то, что я руки твои не сумел удержать [1920]
513. Велемир Хлебников. Детуся! [1921]
514. Николай Заболоцкий. Офорт [1927]