А ведь это и хорошо, что все плохое со временем стирается из п | писатель Шестакова Галина
А ведь это и хорошо, что все плохое со временем стирается из памяти? Согласитесь.
Что память, как хороший корректор вычищает все дрязги, все обиды (ну почти), все, что нас расстраивало и заставляло грустить.
Даже грусть со временем становится светлой.
Это, и помогает нам переживать те моменты, от которых становилось нестерпимо больно. И остаются только хорошие воспоминания.
В воспоминаниях все живые. И прабабка, и мама, и дед... Даже запахи и вкусы сохраняются в воспоминаниях. Вкус прабабкиных пирогов с рыбой прямо в чешуе и костями. Маму эти пироги приводили в ужас и она, как городская не умела их "исть" правильно.
А все остальные ели. Пироги и правда были вкусные, из другой рыбы не получались такие насыщенные, как из этой мелкой рыбешки, которую дед сеткой браконьерничал на Бабке. А потом всю мелочь в пирог, а покрупнее вялить на печке.
Я их тоже исть не умела, мама ковырялась и чистила мне рыбу, пока ее не начинало трясти от этого. Я смотрела, как тетки ловко управлялись с рыбешками, и сердилась на маму. Рыбы хотелось, а чистить — нет. И нам обычно доставались корочки и лук. Но и это тоже было вкусно.
А молоко парное и с ледника? А сверху желтая сметана. И хлеб из печи, горячий.
И кажется, что там было одно безграничное счастье. Странно и хорошо устроена память, как хороший анестезиолог, избавляя нас от всего плохого. Конечно, помнишь, что в 90-е было до жути страшно, а иногда и голодно, и что маме пришлось работать дворником и сдавать бутылки, но это, скорее такое воспоминание, словно когда-то прочел страшную книгу, и не со мной было и не с мамой, потому что, если бы я это все помнила, как тогда, я бы никогда не простила отца.
Зато помнишь, как было классно ездить в Соликамск, как собака устраивала нам театральные постановки, не желая оставаться одна дома. Хотя тогда это было тяжело и страшно. Но в воспоминаниях остались только радостные моменты.
А первые три года после смерти мамы, я не могла говорить о ней. Совсем. Только плакать. Хотя иногда мы ссорились и даже пару раз не разговаривали месяц. Потому что я разрывалась между ней и жизнью. Я не могла ее бросить одну, злилась на отца, что он бросил нас и я из-за этого лишилась своей жизни. Она бы просто не выжила без меня. И я двенадцать лет, после того как они развелись с отцом, каждый день вытаскивала ее из ужаса, страха и депрессии. Но все это стирается со временем. Остается только хорошее и смешное.
Как она мечтала водить машину и добилась этого. Как она вечно юная шестидесятница, курила, задумчиво глядя в недостижимую для меня даль, и качала ногой, писала стихи. И обожала шампанское и шоколад. И всегда поддерживала меня, даже в самых моих безумных проектах.
Память милосердна к нам, именно поэтому мы всегда считаем, что раньше было лучше. На самом деле было по-разному, так же, как и сейчас, поэтому есть большой соблазн остаться там, жить воспоминаниями, полностью игнорирую нынешнюю жизнь, в которой много боли, страха и разочарования. Но потом, потом это время мы тоже будем вспоминать с ностальгией и помнить только хорошее.
