..Шпанюки. Самого видного шустрика у них зовут Киса. | Уроки Cострадания
..Шпанюки.
Самого видного шустрика у
них зовут Киса. Он подается вперед.
— Ждаров! Че па чем? — Щерясь, Киса эффектно сплевывает через прорехи в передних зубах, будто змея яд харкает.
— По своим делам идем, — берет инициативу в свои руки Серый, пытаясь от них отделаться побыстрей.
— Погоди-погоди! — Отделаться не выходит.
— Ну-к постой!
— Идем-идем! — Серый не оставляет попыток, но мы уже встали как вкопанные.
— Ты че, Толфтый, совсем охуел фто ли?
В отличие от нас, шпанюки как раз таки на рожон лезть привыкли.
Серый действительно несколько полноват, широкие кости. Румяное на морозе лицо. В бытность младших классов Серый подходил ради интереса общаться на местную бригадку возле хоккейной коробки. Там он не зря набирался ума: в подобного рода беседах Серый чуть более остальных подкован.
В любом случае по правилам хорошего тона приходится держать ответ:
— Ты на кого толстым погнал? — В интонации Серого слышится губительный вызов.
Киса лишь ухмыляется.
— На тебя, Толфтый, а фто?
Три остальных шпанюка, подхватив эту манеру с самого начала беседы, вальяжничают уже вовсю. Здесь дашь слабину и накинутся тут же.
— За толстого поясни!
Киса кривится:
— Толстопуз, ну ты борзый! — Он сплевывает под ноги после каждой фразы. В коленках нарастает мандраж. От шпанюков можно ожидать чего угодно.
Но важно уже тупо не сдать назад:
— А по-моему это ты дохуя борзеешь, — Серый заметно распалился.
— Че ты сказал?
— Что слышал, — щеки налились пунцом.
Стремительно гаснет шанс на то, что стычки не будет.
Киса вдруг издает пронзительный свист, сунув два пальца в рот, как делают лихие цыгане.
Трое его спутников, и без того расхорохоренные, в сторону нас начинают совершать активные телодвижения.
И когда один из них принимается выписывать незамысловатые кренделя, а другой заходит сбоку, поигрывая кулачком, мы расступаемся. Внимание распаляется.
Воспользовавшись заминкой, Киса в два прыжка оказывается позади Серого и запрыгивает тому, взвизгнув, на спину. Серый, с ором, обидчика пытается сбросить. Слышен звонкий треск воротника дубленой куртки, скроенной, кстати сказать, весьма добротно.
Получив порчу имущества, Серый свирепеет моментально. Напрочь забыв этикет, он сшвыривает Кису с себя. Тот неуклюже сваливается, пытается удержать равновесие, но оседает. И тут же, видя тяжесть надвигающейся угрозы, вскакивает и пытается дать деру.
Уловив момент, Серый вдогонку успевает прописать Кисе размашистого корня. Взвизгнув, Киса дает ускорение. Дружки за ним отступают.
Запыхавшийся и расстроенный, Серый некоторое время бранит шпанюков. Но тем все одно: скалятся и плюются.
Отбежав на безопасное расстояние, огрызаются:
— Толфтый, мы тебя выловим!
— Ага, старшим сначала за беспредел пояснишь!
Силы примерно равные: один Серый и три шпанюка.
— Поджопника кому еще?
На сегодня видимо поджопников хватит.
Далее шпанюки отшугиваются грозными выпадами.
Картинно закинув руки на плечи друг друга, они удаляются восвояси. Распевая во всеуслышание гимн своей пока еще не окончательно испорченной юности:
— Мы будем виски пить, мы будем баб ебать, а нам на совесть, нам на совесть наплевать!
Серый зол. Он чертыхается по поводу куртки. Каждый из нас чувствует за себя вину. Нам явно не хватает сплоченности.
Мы провожаем улюлюкающих шпанюков угрюмыми взглядами. Крепкие узы рождаются там, где нещадно с самого раннего возраста судьба треплет..
