Отец у Серёжки русский, а маму звать тёть Шура. С Серёжкой | Уроки Cострадания
Отец у Серёжки русский, а маму звать тёть Шура.
С Серёжкой мы дружим с детского сада. Особенно с того дня, как нас двоих оставили после занятий по аппликации, как двух неумех, так и не овладевших за час важным навыком вырезать ножницами из цветной бумаги круги.
Все пошли обедать, а нам воспитательница вставать из-за стола строго-настрого запретила.
— Сидите и вырезайте, — раздражённо пробурчала она и удалилась.
Мы не стали унывать, порезали цветные листы на квадраты и чикали им углы до тех пор, пока не вышли фигуры, похожие на круги.
После детского сада пришло время школы.
На первые три года нашей руководительницей и учителем стала Галина Николаевна — женщина незаурядных талантов и смелых взглядов. Творчество фонтанировало из неё во все стороны как бушующий океан, плескающийся из берегов.
Методика её обучения была уникальной.
Троек она никому не ставила в принципе. Допусти ты хоть прорву ошибок, в худшем случае схватишь четвёрку. Допустишь чуть меньше — вполне можно уповать на пятак. Таким образом в нашем гимназическом классе троечников не было ни одного.
Зато вскоре стали появляться учащиеся выше отличников.
Так, осенним днем в конце первой четверти Галина Николаевна, стоя у доски, торжественно объявляла результаты первой контрольной по математике. Раздавая тетради из стопки, она каждого находила, за что похвалить. Серёжкина тетрадь лежала последней. Лицо учительницы озарилось неподдельной гордостью и счастьем, глаза заблестели, так что казалось, вот-вот и слёзы радости потекут по щекам.
— Ребята, я хочу вам всем показать эту работу! Она выполнена без единой помарки! И настолько аккуратно, что оценки «отлично» тут будет мало, поэтому Серёжа получает за контрольную не пять баллов, а целых шесть!
С этими словами мы раскрыли рты, а она — тетрадь, и повернула нам её на обозрение. Там действительно красовалась большая красная цифра 6 с восклицательным знаком и надписью «Молодец!».
На лице Серёжки в тот момент читалось неодобрение и испуг. Признаться, было действительно непонятно, как следует воспринимать проявления такой неслыханной щедрости и можно ли вообще ставить ученикам такие отметки, пойдут они потом в аттестат?
Оказалось, можно и не такие. Галина Николаевна на том не остановилась. Она только набирала скорость. И чуть позже у нас в тетрадках и дневниках замелькали десятки, сотни и тысячи баллов оценочных единиц. А однажды, за очередной шедевр лёгкая рука нашей учительницы вывела в Серёжкиной тетради миллион. Причем это была не единица и шесть нулей, а именно миллион одним словом. И непременный восклицательный знак.
Ученики других классов над нами посмеивались, но на самом деле они нам завидовали. Кому бы не захотелось принести домой дневник без двоек и троек, пестрящий к тому же отметками запредельных высот?
— Чё у тебя по контроше?
— Десятка!
— А у меня шестёрка!
— Ну и дурак. А у Серого — миллион!
Тёть Шура страшно сыном гордилась, и частенько брала с собой на улицу его тетради или дневник, чтобы продемонстрировать невероятные достижения на всю округу.
Серёжкой гордился весь наш класс, а также район.
Такую вот Галина Николаевна подарила нам младшую школу. Помнится, к третьему году хвастать шестёркой, когда счёт давно перевалил за тысячи, считалось уже моветон..
-
На фото: 1А Класс, 1992 год
