На примере дела Светы Прокопьевой мы наблюдали, как оправдание | Лев Шлосберг
На примере дела Светы Прокопьевой мы наблюдали, как оправдание терроризма пытаются сочинить там, где его днём с огнём не найти даже при дико воспалённом воображении. А сейчас для отвлечения досужей публики раскручивается история с самым что ни есть настоящим оправданием терроризма, причём и терроризма абсолютно реального. Но никаких уголовных дел на этот счёт нет и не будет, мало того, разного рода "наблюдатели" на серьёзных щщах дискутируют о деталях совершающегося у нас на глазах преступления, планируют опросы и всякие процедуры.
Мне в общем-то глубоко плевать, какого истукана поставят на Лубянской площади. Но надо понимать, что Феликс Дзержинский не только основатель крупнейшей в мире террористической организации (такое утверждение, согласен, до решения суда, которого до сих пор не было, только моральная оценка), но и сам террорист в совершенно прямом юридическом смысле. Причём назначенный в террористы не историками из какого-нибудь "Мемориала", а своими же коллегами-упырями, принявшими 5 сентября 1918 года постановление СНК РСФСР "О красном терроре".
Чёрным по белому в официальном документе тогдашней власти Дзержинскому поручено развязать террор такого размаха, какого не видывало человечество. И помимо этого постановления осталась уйма других документов, где сами же эти ребята откровенно, без всяких изощрений про "защиту конституционного строя" и прочих эвфемизмов определяют свою деятельность как террористическую. Время было такое, более откровенное. И я сейчас не о фактической стороне напоминаю, хотя понятно, что тотальное устрашение через массовые убийства, взятие заложников, организация концлагерей (щенок Гитлер тогда ещё даже не мечтал об этом) – это терроризм и есть. Нет, я говорю именно о юридических формулировках, закреплённых в документах самих же большевиков.
Дзержинскому чрезвычайно повезло сдохнуть в 1926 году, не дожил до первых громких процессов над троцкистами. Потому как он, в отличие от большинства перемолотых следующими волнами террора, и был настоящим троцкистом, подлинным. Дожил бы до причисления к врагам народа, расстреляли бы его, так сейчас бы и вопроса с площадью не возникало. Но поскольку вопрос вытащили на публику, то инициаторов его и надо по действующим законам рассматривать как группу лиц, занимающихся публичным оправданием терроризма. И никаких других толкований в принципе быть не может.
