Я лежу на верхней полке плацкартного вагона у самого тубзика (в чем, наверное, не должна признаваться такая принчипесса гедонизма, да? ), читаю «Любовь в эпоху ненависти» Иллиеса и тоскую по Шаповалову. Шаповалов лежит на соседней полке, завёрнутый в простыню, как мумия, только башка торчит. Башка вроде как спит, но морщится каждый раз, когда за стенкой душераздирающе ревёт поездной унитаз. Башка красивая. Мне хочется протянуть руку и погладить ее слегка поседевшую челку, но я боюсь, что такая эквилибристика повлечёт за собой падение на соседа снизу, а он не такой красивый, ещё и женат. Поэтому я лежу, пялюсь на «свою» башку и тоскую на расстоянии полуметра по мужчине, с которым живу бок о бок 13 с гаком лет. Это и есть та самая «любовь в эпоху ненависти», да, ребят?
