Обсуждали сегодня за завтраком с Алексеем Пилько, владельцем к | Интернет ненужных вещей
Обсуждали сегодня за завтраком с Алексеем Пилько, владельцем канала «Пинта разума», среди прочих вечную тему — распад СССР.
У СССР была одна очень яркая и уникальная, по крайней мере для крупных государств, особенность — реальные механизмы функционирования общества не имели ничего общего с механизмами декларируемыми. Начиная с идеологии и заканчивая совершенно бытовыми вопросами, например, покупкой еды и одежды. То есть, банально, теоретически в магазинах должно было быть мясо в достаточных количествах — но практически наиболее эффективным способом его покупки, особенно если хотелось мяса качественного, было личное тёплое знакомство с заведующей мясным отделом.
Большинство схем по обеспечению себе сколь-нибудь приличной жизни были официально нелегальны, и при этом использовались практически всем населением страны.
Эта особенность пронизывала общество насквозь, снизу доверху, от рядовых граждан до руководства предприятий и властных элит.
Это первый фактор.
Второй — обычная человеческая психология, в рамках которой человек хочет получать вознаграждение, адекватное своим усилиям. В случае, например, человека в руководящей должности — в том числе адекватное усилиям, затраченным на достижение этого положения. Это нормально, вы ничего с этим не сделаете, но как и другие неизбежные человеческие особенности, этот фактор можно использовать для грамотного управления людьми и социальными процессами.
К сожалению, в СССР это управление было построено крайне грубо, а при Горбачёве оно развалилось совсем.
Итак. Раз: человек, занимающий руководящий пост, желает получать адекватное этой позиции вознаграждение. Два: легальных возможностей получать такое вознаграждение система практически не предусматривает (некоторые суррогаты, конечно, были — квартира-дача-машина, но они, мягко говоря, не решали проблему в целом).
Результат получается достаточно очевидный — значительная часть страны, то есть примерно все, имеющие хоть какую-то власть, занимаются нелегальной монетизацией этой власти. От вахтёра до крупной партийной шишки.
What could possibly go wrong here.
Замечу, что легальность здесь стоит понимать шире, чем дословное соответствие букве закона. Давайте определим её как соответствие неким установленным правилам игры, но при важном условии — ровно таком же, при котором работают законы — неотвратимости наказания. То есть, государство устанавливает ограничения, не прописанные в законе буквально, но влекущие неизбежное наказание при их нарушении.
Ну, например, как недавно получилось с пензенским губернатором. Всем в принципе понятно, что найденные у него 500 млн. рублей были не его личными деньгами — это была чёрная касса, избирательный фонд, общак, если вам эта терминология почему-то ближе. Однако одновременно эти деньги были гарантией наказания за выход за красные флажки — если судить по официальной информации, таковым для него стал 30-миллионный откат на поставках медоборудования на выделенные на ковид деньги. Это такая «страховка наоборот»: да, мы все понимаем, что ты обеспечиваешь себе достаток в жизни, но — не выходи за флажки, иначе мы все точно так же понимаем, что мало тебе не покажется.
В СССР до Перестройки более-менее работала более жёсткая схема — теоретически, ОБХСС мог прийти к тебе за любой выход за рамки официально легального; практически же мы понимаем, см. выше, что за этими рамками жила большая часть страны. При Андропове расстреляли одного директора магазина — но при этом так или иначе воровали-то примерно все директора магазинов.
Тем не менее, какой-то репрессивный механизм был и даже мог применяться.
При Горбачёве, с одной стороны, этот механизм был уничтожен, а с другой — легальных (хотя бы в данном выше широком смысле) механизмов монетизации должности так и не появилось.
В первую очередь именно отсутствие легальных механизмов и добило СССР в конце восьмидесятых — началось безудержное раздербанивание страны, в первую очередь региональными элитами.
