Эти месяцы были самым тяжелым временем в моей жизни. Я, конечн | Печатает...

Эти месяцы были самым тяжелым временем в моей жизни. Я, конечно, и раньше испытывал разные переживания — например, когда рос подростком в неблагополучном районе в бедной семье, когда старался быть отличником в школе и институте. Но это были обычные «время-от-времени» переживания, которые есть у каждого. Совсем не так, как эти месяцы — когда почти каждый день горе.

Но эти пять месяцев принесли мне множество друзей-украинцев. Хотел бы я обменять наше знакомство и дружбу на то, чтобы они жили, меня не зная, как и раньше? Да конечно, сейчас же! Но что случилось, то случилось, уже ничего не изменить.

За пять месяцев я знал десятки украинцев лично, по всей Европе. Я встречал беженцев на вокзале Берлина, водил для них экскурсии по городу. На винодельне в Бордо мы с 8-летним парнем из Киева обсуждали собаку, работу кассиром и папу, который остался «там». Сейчас я лежу в гамаке между соснами в португальской Эрисейре в лагере для украинских серфёров. Я заселялся в него с опаской — вдруг мне вломят. Поделился за ужином опасениями с ребятами. Они смеются: «Тебе? Вломим за то, что ты — русский? Да мы кому угодно дадим пизды — за тебя!».

За пять месяцев войны я ни разу не испытал вообще никакого негатива к себе. Я даже никакой «натяжечки» не могу придумать или вспомнить. Ну окей, один раз в кампании парень говорил со мной по-украински, а я с ним по-русски — просто потому, что ему так было удобнее.

Я, конечно, понимаю всё эти размышления про «неважно откуда ты, важно какой ты человек», но в любом случае я очень благодарен всем новым друзьям и восхищаюсь тем, какие они люди — хоть и познакомила нас война.

Дай вам бог сил. Дай нам бог вашей доброты и мудрости.