Героизация Иуды в литературе имеет давние корни. Попытки сместить акценты делались ещё гностиками в III веке (Евангелие Иуды). Великий Данте надолго заморозил этот процесс, поместив изменника в пасть чудовища на ледяном озере Коцит.
Но в начале 19 века некий аббат Эжже (Abbe Oegger) из Нотр-Дам-де-Пари посчитал себя рукоположенным Иудой и начал оправдывать предателя. Написал даже книгу «Подлинный мессия» (1829), которой восхищался нобелевский лауреат Анатоль Франс («Сад Эпикура», 1894).
С конца 19 века упоминание Иуды русскими писателями, по всей видимости, определялось двумя тенденциями: тема преступного обогащения как рефлексия на меркантильный уклад нового времени (Некрасов, Попов, Булгаков) либо оправдание психологией (Мережковский, Волошин, Ремизов, Андреев).
Последнюю позицию в 1912 году раскритиковал М.Горький ("О современности"). В том же году К.Юнг определил, что аббат Эжже сам хотел стать Иудой [фактически оставить сан] и придумал себе оправдание ("Психология бессознательного") #кодс_тексты
