Через какое-то время Лев Николаевич подошёл к Рахманинову и возбужденно произнёс:
— Я всё-таки должен вам сказать, как мне всё это не нравится! Бетховен — это вздор! Пушкин, Лермонтов — тоже!
Стоявшая рядом жена Толстого Софья Андреевна дотронулась до плеча композитора и прошептала:
— Не обращайте внимания, пожалуйста. И не противоречьте, Лёвочка не должен волноваться, это ему очень вредно.
В конце встречи Толстой снова подошёл к Рахманинову и сказал:
— Извините меня, пожалуйста, я старик. Я не хотел обидеть вас.
Сергей Рахманинов вздохнул и ответил очень достойно:
— Как я могу обижаться за себя, если не обиделся за Бетховена?
