Бойд: Церковь Сатаны серьезно критикуют после того, как Мэрили | Сатанизм Ла-Вея
Бойд: Церковь Сатаны серьезно критикуют после того, как Мэрилин Мэнсон стал ее священником. Да и его много упрекали за связь с вами. Вы, кажется, очень поддерживаете друг друга.
ЛаВей: Потому что он выступает в образе эдакого Крысолова. Я нахожу его шоу и его внешний вид полезными, по крайней мере, куда менее вредными, чем перенасыщенные сахаром десерты. В настоящей ситуации он делает правильные вещи, совершает именно то, что нужно. Он умен, чуток, остроумен, драматичен, уверен в себе. Он прирожденный жрец. Наши критерии духовенства или священства основываются на влиятельности человека для внешнего мира. Нужно быть пришибленным, чтобы не увидеть, какова сила его влияния.
Бойд: Джейн Мэнсфилд и Сэмми Дэвис-младший были членами ЦС, и никто не считал это чем-то возмутительным.
ЛаВей: Совершенно верно. В Церкви есть профессионалы высокого уровня: музыканты, художники, издатели и так далее, они занимаются тем, чем и я бы не побрезговал, будь у меня возможность. И они на современном рынке используют современные идиомы и инструменты, смешивая их с чем-то более серьёзным. И это то, что так показательно совершил Мэрилин Мэнсон, намного более важное, чего не смогли сделать некоторые другие исполнители: качественно смешать эпатаж и богохульство. Мало кто может справиться с этим — так, как King Diamond, Томас Торн из The Electric Hellfire Club. Но даже те, кто не в состоянии этого сделать, служат цели. Присутствие даже меньших элементов все равно необходимо.
Бойд: Расшевелить болото?
ЛаВей: Расшевелить болото! То, что Мэрилин Мэнсон делает сегодня на большой сцене, не очень-то отличается от того, чем занимался я в 1966, ’67, ’68, ’69, привлекая людей к сатанинскому ритуалу. Он просто пользуется другими средствами. Те, кто считает, что рок для нашего дела не подходит, меня не понимает.
Бойд: Вы заявили, что христианство теряет силу, и тогда, в шестидесятые, когда оно было самой могущественной силой на планете, это казалось пустой риторикой.
ЛаВей: Я всегда чувствовал, что человек создал Бога по своему образу, а не наоборот. Когда я наблюдаю несчастные случаи на шоссе, когда кто-либо пьяный или под кайфом, будучи не в своем уме, врезается в машину, полную людей, причём, такие всегда выживают, а невинные жертвы оказываются убитыми; когда я вижу ребенка, умершего в кроватке или умирающего от какой-то ужасной болезни — всё это печалит меня. Когда я думаю о людях, воображающих, что некий Бог защищает их, то я злюсь. Кажется, он всегда на стороне засранцев. Не хочу быть образом такого Бога. Если бы я мог его просто пристрелить — так бы и поступил. Но он — просто выдумка, сконструированная засранцами, нуждающимися в нем.
«7»
