Гудьба как Чародейство | Стрелы Ярилы

Гудьба как Чародейство

Слово «музыка» своим происхождением обязано Музам, изначально нимфам, а затем богиням пения и плясок, вдохновляющим певцов и одаривающим их вещей силой. Естественные, природные святилища Муз (рощи, гроты, родники) называются у греков мусейонами (отсюда и музей).

На Руси же было своё, исконное обозначение музыки –

Без гудка да без дуды

Ходят ножки не туды.

А когда гудьбу почуют,

Ножки сами затанцуют.

(старинная частушка)

Музыка обладает гораздо более сильным воздействием на человека, чем другие виды искусства. Но в древности музыка не была искусством; она зародилась как орудие чародейства, и эти два понятия были некогда неотделимы друг от друга.

Для первобытного человека не существовало отдельно музыки сакральной и музыки мирской. Ибо его цельное мироощущение ещё не расщепилось на религиозное и обыденное. Для Язычника вся его жизнь была сплошным обрядовым СВЯЩЕННОДЕЙСТВИЕМ И ТАЙНОДЕЙСТВИЕМ. Музыка, сопровождавшая человека от колыбели до могилы, не только теснейшим образом вплеталась в это священнодейство; она сама была священнодейством и таинством – заклинанием, воплощённым в звуках. Музыка пела славу ЖИЗНИ, ЛЮБВИ, СВЕТУ, КРАСОТЕ ЗЕМНОЙ.

На Руси песня просто вырастала из Русской Земли и Родной Природы, была заветом Чуров-Пращуров, передававшимся изустно из поколения в поколение. Гудьба, песня, пляска являлись жизненным, естественным излиянием Русской Души. Священные обряды назывались играми. Отсюда выражения: купальские Игрища, сыграть на гуслях, сыграть свадьбу, сыграть в «ящик», и другие.

Обрядовые игры и хороводные пляски сопровождались ритмической гудьбой, способствовавшей вхождению участников обряда в состояние особого душевного подъёма – восторга. Человек как бы выходил из своей оболочки и в исступлении (по-гречески: в экстазе) обретал сверхчувственное мировосприятие и необычные, парапсихические силы и способности, обычно для него недосягаемые. Переживание подобных состояний и составляло сокровенную сердцевину Обряда.

Самозабвенный транс мыслился также как одержимость Духами-Покровителями, и невозможно отличить мистического воодушевления от того, которое вызывалось собственно ритмами гудьбы и пения. Однако огромное влияние радостных ритмов неоспоримо.

За ритмами гудьбы и плясок стоят могущественные, животворящие ритмы Природы, пронизывающие всё Мироздание. Неудержима завораживающая власть ритма над человеком: скачущие синкопы шаманского бубна, чеканная дробь индейских там-тамов, речитативы плясовых молитв «еретических братств», яростный рокот лапландского «барабана тролля», заводная гудьба-свистопляска Купальской Ночи, наконец, танцевальный экстаз современного рок-н-ролла с его глубоко архаической ритмикой…

Русальные плясовые хороводы, олицетворяющие великую силу Рода, сопровождались ритмической гудьбой, припевами, восторженными возгласами и рукоплесканиями. Судя по церковным бичеваниям. Эти «многовертимые плясания и скакания, кличь и вопль, и хребтом вихляния, и плещевания» пробуждали здоровую чувственность и напоминали зажигательный, вихревой твист.

Обрядовая музыка издревле почиталась также целительным средством против душевных болезней. Она освобождала человека от скверны путём достижения им очистительного возвышенного психофизического состояния – «катарсиса». Душа и тело тесно связаны между собой и влияют на друг на друга, поэтому музыка есть душевное лекарство, которым можно врачевать тело. В древности знание волшебных напевов-наговоров было для знахарей столь же важным, как использование зелья.

Археологи нашли костяную флейту времён палеолита, когда разыгрывались могучие первобытные мистерии, а шаман был одновременно и провидцем, и оборотнем, и врачевателем. По мнению современных учёных, создатели флейты обладали не только достаточно сложными математическими представлениями и знанием законов архитектоники, но и высоким уровнем музыкально-теоритического мышления.