2022-05-17 12:00:00
Правительство пытается сделать что-нибудь с растущим рублем
Меры по стабилизации валютных курсов на фоне ажиотажного спроса в марте оказались супер-мерами. Они укрепили рубль настолько, что это стало угрожать бюджетной стабильности: в рублёвом выражении выручка экспортёров упала на десятки процентов, соответственно снизились и их отчисления в бюджеты всех уровней. Почти двукратное падение рубля к доллару и евро в марте обеспечило в первом квартале колоссальный профицит бюджета в триллион. Теперь ожидаются недостачи почти в том же масштабе, через так называемых наблюдателей рынков аккуратно сливаются прогнозы о некотором бюджетном дефиците.
Набиуллина, которой приписывают честь спасения рубля от чрезмерного роста, теперь старается заработать ещё одну звёздочку на погоны в обратном процессе. Она предложила снять обязательность продажи валютной выручки с несырьевых экспортеров, а для сырьевых опустить планку до 50% с действующих 80%. Однако этот её план до сих пор не утвержден.
Правительство опасается, что Набиуллина опять окажется более эффективной, чем просили, и качели слишком резко двинутся в противоположную сторону – куда-то к психологически важной сотне за доллар. Поэтому принято, на первый взгляд, очень взвешенное решение. Теперь экспортёры смогут снизить продажи валютной выручки на сумму своих импортных контрактов.
Логично вроде: зачем заставлять экспортера продать доллары, чтобы ему пришлось опять их покупать в обеспечение своей производственной деятельности. При этом «лишние» доллары не выводятся на биржу, не создают там дополнительного предложения и курс оставшейся на бирже валюты, по идее, начинает расти.
Проблема в том, что правительственное «по идее» редко совпадает с тем, что происходит в экономике в действительности. Реальное устройство бизнес-процессов, как обычно, несколько отличается от представлений правительственных клерков. В частности, ни у кого из заметных экспортёров нет импортных контрактов, превышающих в объеме 20% экспортной выручки. Норматив продажи валютной выручки – 80, соответственно, импортные контракты экспортёров и сейчас в него укладываются.
Это не значит, что экспортёры не ведут на практике более масштабной импортной деятельности. Ещё как ведут, поскольку их оборудование практически стопроцентно заграничного происхождения. Просто экспортные и импортные подразделения – это, как правило, разные юридические лица, которые чаще всего даже не аффилированы формально. Закупки за границей ведёт какой-нибудь торговый дом «Импэкс-трейд», спрос на валюту есть именно у него, а экспортёр, в чьих непосредственных интересах ведутся поставки, рассчитывается с как бы сторонним импортёром рублями, что позволяет играть с ценами в интересах самых разных нужных карманов.
Таким образом, ни к какой корректировке курса очередная правительственная мера вести не может. Только к строчке в отчётах, что «выработали и внедрили». К счастью, как нередко у нас бывает, объективный результат этой халтуры позитивен. Низкий курс валюты плох для бюджета в краткосрочной и прямой схеме «экспортёры заработали и выплатили», а стратегически он не просто хорош, а спасителен. Дело в том, что сильный рубль облегчает реальным производителям, чьи цепочки завязаны на импортные комплектующие и оборудование (то есть практически всем) удержать объёмы производства. А это в долгосрочной перспективе даёт стабильное наполнение бюджета не от отдельных контрактов, а от системной деятельности производства, что многократно надёжнее.
Однако есть основания полагать, что это соображение в действующую экономическую политику правительства не вписывается и рубль продолжат ломать через колено в интересах придворных экспортеров и бюджета, но категорически против интересов промышленности.
8.1K views09:00
B
