2024-05-05 18:37:23
Моё любимое пасхальное:1920-е. На Пасху в Москве у Гужона — рельсопрокатный завод (с детства помню, по вечерам из окна видно: полыхает зарево — Гужон — московская Бельгия) — устроили собрание с антирелигиозными целями от какой-то «безбожной» ячейки.
Собралось народу видимо-невидимо — сколько одних рабочих на заводе! — тысячи. А выступал докладчиком сам нарком А. В. Луначарский. А видите ли, слыхал я ораторов: Федор Степун (во Фрейбурге под Дрезденом сидит), не переслушаешь или Виктор Шкловский (в Москве), такой отбрыкливый, ничем не подцепишь, а Луначарский — ну тот (собственными ушами слышал и не раз!) прямо рекой льется.
И по окончании речи (часа два этак) выносится единогласно через поднятие рук резолюция, что ни Бога, ни Светло-Христова Воскресения нет и быть не могло, предрассудок.
И тут же на собрании местный поп Иван ныряет: в оппоненты записался.
«Да куда, говорят, тебе, отец, нешто против наркома! да и уморились канителиться». А ему — и Бог его знает, с чего это пристукнуло? — одно только слово просит.
Ну, и пустили: «Слово — гражданину Ивану Финикову». И вылезает — бессловесный, самый русский природный, без которого круг жизни не скружится, а чего-то стесняющийся, плечо набок:
— «Христос Воскрес!» — и поклонился, так полагается на Пасхе, приветствие, как здравствуйте, трижды.
— «Христос Воскрес!» — «Воистину!» — загудело вподхват собрание, все тысячи, битком-набитый завод, Гужон с полыхающим вечерним заревом красных труб, московская Бельгия,
— «Воистину воскрес!».
//Алексей Ремизов
Плакат: Вестовой.Сбор на беспилотники для наших парней тут.
15.4K viewsedited 15:37
Z
