​​Моей дочери год. И она научилась кусаться. Сегодня, когда е | ПРО РОДИТЕЛЬСТВО

​​Моей дочери год. И она научилась кусаться.

Сегодня, когда ее что-то не устроило, она просто взяла и укусила меня за плечо. Разумеется, я была возмущена. Чтобы показать ей, что расстроилась, вспомнила прием, который использовала моя мама с младшей сестрой. Я сымитировала плач: самое обычное нытье и кривую рожицу. И тут из глаз хлынули настоящие слезы.

Мне было не настолько больно физически, чтобы разрыдаться. Зачем плакать по-настоящему и пугать ребенка (к слову, трюк не сработал, меня не пожалели)? Я настолько опешила от этого, что решила просто замолчать и сделать вид, будто ничего не произошло.

Но вдруг поняла, сколько всего я хочу выплакать.

Как давно я не плакала нормально? От чувств? Год? Два?

Сколько раз я хотела, но останавливалась с до боли знакомой мыслью: "Я подумаю об этом завтра". Я поплачу об этом потом.

Я была на десятой неделе беременности, когда внезапно ушел из жизни мой друг. Два дня я топила себя тихими невольными слезами и все боялась разрыдаться до хрипоты. Боялась, что этим нанесу непоправимый вред ребенку. Вечером третьего дня у меня темнело в глазах, а грудь словно придавили танком. Я держалась как могла. И думала: "Ничего, дорогой, я рожу и поплАчу по тебе".

Потом все было тихо. Я любила свою беременность. Меня, конечно, пугало предстоящее, но я не давила слез. Случались споры с мужем. Я в отчаянии убегала в соседнюю комнату и кричала оттуда: "Мне нельзя плакать!" А он остывал и извинялся.

У меня было кесарево. Мне было больно. Волнительно. Я выдавила скупую слезу на три минуты при маме. Мне сказали, что “надо радоваться, дуреха”. И я радовалась.

Первые месяцы жизни дочери я запомнила как страшный сон. Вечный ор из-за колик смешивался с новостями по телевизору о начале пандемии. Отец отказывался переключать. Полчаса стабильно тихого сопения малышки у меня на груди сопровождались голосом журналистов из соседней комнаты.

Потом дочь просыпалась, и телевизор начинал вещать программу, в которой кто-то кого-то бросил, кому-то не дал, кого-то избил или что-то украл. Мне хотелось сбежать. Только куда? Снимать квартиру в условиях безработицы с ребенком на руках?

От всего этого тоже хотелось плакать, но мое настроение быстро перекидывалось на детёныша. "Вот перестану кормить..."

А потом сильно заболела мама. Все очень испугались. Но: "Я же старшая. Соберись!"

Я хочу плакать, потому что ребенок ударился или упал.
Хочу плакать, потому что иногда я чувствую себя плохой мамой.
Хочу плакать, потому что скучаю по друзьям.

Я бы поплакала об исчезнувшем в неведомые дали либидо, о непонимании со стороны мужа, о потерянной работе и о том, что меня, в конце концов, больно укусил ребенок...

Год назад у меня произошла великая Радость. Но я не открою Америку, если скажу, что жизнь - это не только дети, здоровье, деньги и любовь.

Иногда мне кажется, что если я не разрыдаюсь в один прекрасный день, то просто взорвусь. Как минимум, от мучающей меня мигрени. Вопрос остаётся открытым: когда же можно плакать?

Авторский текст проекта ПроРодительство