— Мааам, у меня по алгебре тройка. — Ну, мехмат МГУ тебя | ПРО РОДИТЕЛЬСТВО
— Мааам, у меня по алгебре тройка.
— Ну, мехмат МГУ тебя почти потерял.
Какой там мехмат, давно понятно, что наш Демид будет дизайнером. Он бредит аниме, везде таскает с собой в рюкзаке скетчбуки, и мы только пару лет назад переклеили обои, которые были изрисованы его детскими каракулями — Дёма уже тогда очень явно проявлял свои художественные склонности.
Какая там алгебра, я вас умоляю.
И все же раньше для нашей семьи абсолютно гуманитарные наклонности сына не были поводом принести домой “позорную” тройку. Совсем нет.
Мой супруг катапультировался из горящей кабины нашего брака, когда Демид был еще совсем маленьким. Поэтому мне, перфекционистке-отличнице с золотыми медалями и красными дипломами, никто не говорил: “Отстань от ребенка, тройка так тройка”.
В начальных классах все было нормально. В это время мне казалось, что все дети учатся хорошо: что там учить-то, 2+2? Поэтому к пятеркам сына относилась спокойно: ну а как еще может быть. И только в классе седьмом-восьмом с первыми четверками, а потом и тройками, запаниковала: как так?!
Стыдно вспоминать, что я говорила сыну, который был обычным подростком и уже хотел заниматься хоть чем-то помимо учебы: и “дворником пойдешь”, и “весь в папу” (ну не в меня же, это понятно), и даже “тупой”, когда Дёма принес двойку. Это был личный и самый страшный факап, крах педагогической карьеры. Напрасно сын доказывал мне, что дело было в конфликте с учителем.
Хотя, конечно, я знала, что учителя — тоже люди. Моя бабушка была народным учителем СССР, а мама — директором школы. И они бывали несправедливы.
Какие там двойки-тройки? Если я приносила домой четверку, мама и бабушка со мной не разговаривали. Я серьезно. Считалось, что я не имею права посрамить честь семьи. И я сидела, зубрила, училась одинаково хорошо по всем предметам.
Просто потому, что они все были мне одинаково ненавистны.
Так вот, после пресловутой двойки сына я пошла к его классному руководителю, а потом к школьному психологу. Разразилась гневной речью, призывала что-то с ним сделать, как-то мотивировать на учебу.
Прекрасная психолог нам попалась! Она покивала-покивала, дескать, да, сделаем обязательно, потом спросила: “А почему вас это так волнует?” Я набрала в легкие побольше воздуха. Каааааак почему?! Потом замолчала и расплакалась.
Потому что нужно…
Потому что так меня учили…
Потому что без этого ты не получишь ни ласки, ни объятий…
Потому что тогда звёздочки с неба достанутся другим, хорошим, “настоящим” девочкам…
Потому что…
Потому что…
Тысяча “потому что”, каждое из которых звучит как поворот ключа в тюрьме.
Потом я пошла к психологу уже ради себя, а не ради Демида. Разбиралась со своим перфекционизмом, гиперответственностью, достигаторством, стремлением к идеалу, выгоранием, трудоголизмом и несложившимися отношениями. Училась себя любить и беречь. Наверно, впервые в жизни. В общем, дел хватило.
С тех пор у нас с Дёмой был трудный путь. Я поняла, что так действительно бывает: когда одни предметы даются на отлично и с победами в городских олимпиадах, а другие не даются, хоть плачь. И что мне хочется дать понять ребенку, что его любят не за пятерки, не за свершения и достижения. Что знания важнее оценок. А школа — это совсем маленький отрезок жизни, далеко не вся жизнь. И, будем честны, даже диплом престижного вуза не дает сверхгарантий успеха.
Я горжусь, что теперь могу сказать: “Ну, тройка так тройка”. Пусть.
Ты не тупой. И не станешь дворником. И ты правда похож на своего папу: его улыбка, его ресницы, мне нравится видеть это в тебе. Главное, будь, пожалуйста, счастлив. Так, как умеешь только ты: рисуя карандашом сначала на обоях и ковре, а потом в бесчисленных тетрадках. Ищи свою дорогу.
Авторский текст проекта ПроРодительство
