Национализм, который мы привыкли считать правым и консервативн | Правый курс

Национализм, который мы привыкли считать правым и консервативным течением мысли, изначально был левой идеей, разнесённой из Парижа по всей Европе на штыках революционных армий. Причём речь шла не только о французском, но о любом национализме. Например, наполеоновский маршал Мюрат, став неаполитанским королём, принялся стилизоваться под итальянского националиста и вошёл в пантеон предтеч Гарибальди. Первыми повернули это оружие в другую сторону пруссаки, использовавшие немецкую националистическую риторику против самого Наполеона. Австрийцы (истинные консерваторы) смотрели на своих северных кузенов с ужасом: "Что они творят?" В 1813 году одним из условий присоединения Австрии к русско-прусской коалиции было сворачивание Пруссией пропаганды немецкого национализма. Но джинн уже был выпущен из бутылки. Традиционное общество ушло в прошлое, и наступил Модерн.

B своё время вишисты предложили французскому обществу вместо левого лозунга liberté, égalité, fraternité правый девиз travail, famille, patrie ("труд, семья, отечество"). Но ведь обе триады восходят к революции, и преамбула конституции 1848 года прямо объединяла их, называя "свободу, равенство и братство" принципами республики, а "труд, семью и общественный порядок" - её базисом.

Впрочем, всё это лишь слова, которые чеканят на монетах. Реальное направление движения истории в истекшие два столетия определяли другие лозунги той же революции - "Да здравствует нация!", "Отечество в опасности!" и "К оружию, граждане!". Их воплощение означало возникновение нашего мира - мира государств и наций.

Человек XVIII столетия, хотя и являлся подданным своего короля, в первую очередь принадлежал к своему сословию, и эта принадлежность определяла его права и обязанности. В XIX-ХХ веках он уже был гражданином своего государства и членом своей нации, из чего проистекала его обязанность по первому зову отечества брать в руки оружие. За упразднение сословий люди заплатили превращением в военнообязанных. Ценой гражданских прав стали мясорубки мировых войн. Восемнадцатый век понимал, что война должна быть занятием профессионалов. Двадцатый принял конвенцию о запрете наёмничества. Cтало принято считать, что служба в армии взрослых мужчин за деньги - преступление, а принудительная отправка на фронт восемнадцатилетних детей - норма. Государственная пропаганда способна вызвать удивительные деформации мышления граждан.