2021-05-09 11:53:08
С праздником! И несколько текстов Яна Сатуновского 1940-1947 годов.
*
Один сказал:
– Не больше и не меньше,
как начался раздел Польши.
Второй
страстно захохотал;
а третий головою помотал.
Четвертый,
за, за, заикаясь, преподнес:
– Раздел. Красотку. И в постель унес.
Так мы учились говорить о смерти.
(1940)
*О чем мы думали?
«Об жизни; и еще
об кой об чем:
о пушке на лесной опушке;
о воске детских щек;
об оспе, и о кори;
о судорожном отпоре
их мам,
которых я смогу
насиловать, обутый в сапоги».
(1940)
*
Чужие слюни, слезы, сопли
на наволоке не просохли.
Я сплю и слышу:
«строить людей на уборку лошадей!»
Они все рвутся на фронт,
а я вижу – их всех рвет.
Когда кого-то
откомандировали на фронт –
они блевали.
Мы будем гнить,
а эти гниды будут жить.
Пустите меня, я пошутил,
у меня уже больше нет сил,
мне не надо ничего на свете,
дайте час доспать до смерти.
(1942)
*Мама, мама,
когда мы будем дома?
Когда мы увидим
наш дорогой плебейский двор
и услышим
соседей наших разговор:
– Боже, мы так боялись,
мы так бежали,
а вы?
– А мы жили в Андижане,
а вы?
– А мы были в Сибири,
а вы?
– А нас убил.
Мама,
так хочется уже быть дома,
чтоб все, что было, прошло,
и чтоб все было хорошо
(1942)
*
Как я их всех люблю
(и всех убьют).
Всех –
командиров рот:
«Ро-та, вперед, за Ро-о…»
(одеревенеет рот).
Этих. В земле.
«Слышь, Ванька, живой?»
«Замлел».
«За мной, живей, е!»
Все мы смертники.
Всем
артподготовка в 6,
смерть в 7.
(1942)
*Я их не не ненавидел,
пока я их не увидел.
Они все были как душевно-больные,
«Фриц, а, Фриц, хочешь пить?» –
еле двигались и быстро что-то говорили, –
«скажи Гитлер-капут».
Не я, не я, а косомордый писарь –
«Ну, Фриц, сказал Гитлер-капут?» –
постоял за углом и вынес полную флягу –
«на, враг, пей русский суп».
Не я, не я, а ваши вшивые фрицы –
«Жид, а, жид, хочешь пить?» –
облизываясь, долго глотали желтую влагу,
«Жид, а, жид, перекрестись».
(1944)
*
Как
я устал!
Устало сердце
кровью
умывать глаза.
Глаза –
глазеть
на путаницу этих улиц,
лиц
и сцен.
Устала
кровь
толкаться с шумом
в тесных жилах
вверх и вниз,
и вот –
уснула кровь.
(1945)
*Четыре года земля качалась
в войне;
все кончилось;
и все сначала:
АБВГ;
БВГД;
на столько-то миллионов
меньше
мужчин;
зато как будто больше женщин;
и есть друзья;
и есть враги;
и есть на свете дураки.
(1945)
*
Однажды ко мне пристала корова.
Я был тогда прикомандирован
к дивизии. Рано утром, тишком, нишком,
добираюсь до передового пункта, и слышу:
кто-то за мной идет
и дышит, как больной:
оборачиваюсь – корова;
рябая, двурогая; особых примет – нет.
(май 1946)
*Человек, которого я обидел,
был убит на фронте в рот навылет.
Не взвалили, не выволокли с поля.
Растворился в калужской земле осколок.
Я живучий.
Я пережил войну.
Я живой.
Я живу с женой.
Я живу.
Что он помнит, этот человек, обо мне?
Что он смотрит
из-под козырьков бровей?
(1947)
1.2K views08:53
В
