Но ведь если я начну об этом думать, то всё сразу и обретет на | Ящер Хитрый

Но ведь если я начну об этом думать, то всё сразу и обретет настоящую силу. А так, ― она посмотрела в сторону скейтпарка, ― так я ничего, кроме радости, не испытываю. Раньше времени ни на что не хватало, постоянно были какие-то бытовые проблемы, напрасные волнения, деньги… ― Но ведь все эти дела и делают вас долгожителем, ограждают вас от опасности, наполняют вашу жизнь спокойствием и размеренностью, вы должны это понимать, иначе… ― Господи, как же тут душно, ― помахала перед лицом Огурцова рукой, точно веером, а затем достала из сумочки трубку и засыпала туда табак. ― Раньше я была такой. А потом ко мне пришёл один из ваших. ― Наших? ― удивился Душнилов. ― Да, один из ваших консультантов, весь в черном, хмурый такой, с папочкой. Говорит, что мне пора уже уходить. Мол, незачем тут оставаться, пора бы уже отдохнуть от всего. ― А вы что? ― понимая, о ком идёт речь, спросил удивленный Душнилов. (Обычно эти «консультанты» приходят, когда такие, как Антон, открепляются от клиента). ― А что я? Сказала, что не устала ещё. С тех пор он рядом со мной ходит, постоянно интересуется. А я говорю, что как только почувствую, что больше ничего не хочу, так и пойду с ним. Антон сглотнул нервный комок и осторожно повернул голову. По другую сторону от Огурцовой сидел тот самый тип в черном. ― И давно вы за ней ходите? ― спросил Душнилов. ― Пятнадцать лет, ― без каких-либо эмоций ответил мужчина в костюме. ― И почему не забираете? Раз давно пора? ― Когда она скажет, что пора, тогда и заберу, а до тех пор она под моей защитой. В этот же день Душнилов перевелся обратно в центральный офис. Ему больше по душе были те, кто предпочитал, когда о них заботятся, когда позволяют приковывать к кровати, телефону, лавочке у подъезда и продуктовому магазину возле дома. Александр Райн