2022-05-17 09:55:26
"Не пишите обо мне больше ничего и никогда", - сказал один художник. Это давно было, ещё в 90-е. Ему мой текст категорически не понравился.
Штош. Вычеркиваю.
Жалею лишь о том, что с темы тогда ушла. В то время был жив великий пермский художник Репин и я могла бы с ним познакомиться.
Но жизнь моя в другую сторону повернула.
Было дело, послали меня, финансового аналитика на собрание акционеров Саяно-Шушенской ГЭС. Готовили, как к заброске в тыл врага: пароль, отзыв, точки и время выхода на связь (сотовых-то ещё не было), конверт, который надо было передать, если такие инструкции будут. С собой у меня был только портфель с деньгами, вещи нельзя было брать. "А если у меня, к примеру, колготки в дороге прорвутся?" - "Выбрасываешь и покупаешь новые. Вот пачка денег на такие расходы". Несколько пачек было на гостиницу - пластиковых карт ещё не было, букинга тоже. На цыган и мальчиков тоже отдельный фонд был. Серьезно!
И вот поехала я в дальнее путешествие, через Москву, естественно. Самолёт прилетает утром, а рейс в Красноярск только поздно ночью. Что делать девушке в столице с большим портфелем денег? Я пошла в Третьяковскую галерею и весь день до закрытия там провела. А что? Чисто, тепло, безопасно и культурно.
Приключения мои заняли около двух недель: туда было непросто добраться, а выбраться ещё сложнее. Мне запомнился из поездки гобелен на сцене актового зала ГЭС - в этой технике сложно что-нибудь элегантное сделать, но в данном случае получилось. Эмоции директора ГЭС, к которому, согласно инструкции, я подошла и представилась, тоже были незабываемы: словно он привидение увидел. А женщина, которой он поручил провести для меня экскурсию по станции, в середине пути остановилась и сказала, глядя мне в глаза: "Так это вы нас купили, капиталисты проклятые". Я стою и молчу, с лицом у меня все в порядке, давно умею "в покер играть". Постояли и она дальше меня повела.
На обратном пути застряла в Абакане. Самолёт через несколько дней, из гостиницы не позвонить по межгороду, а на переговорном пункте нет связи. В общем, когда через трое суток я дозвонилась до Перми, услышала много неожиданных слов в свой адрес. Какие все нервные, ещё подумала. Что орать-то так? Оказывается, уже экспедицию собрали, чтобы меня искать.
В Перми оказалось, что в конверте, который я возила по Сибири, были подписанные бумаги на пакет в 11% Саяно-Шушенской ГЭС на предъявителя, которые по тем ценам стоили около миллиона долларов. Каждый день, пока я ехала, акции росли, поэтому их решили попридержать. А собирались продать!
"Могли бы и предупредить". - "Тогда бы ты вела себя неестественно". "А охрану нельзя было дать?" - "Это бы вызвало подозрения". Ну и нечестно так, считаю. Не поехала бы я в это небезопасное путешествие с неизвестным исходом, если б знала.
Я, кстати, про Быкова тогда в Красноярске в первый раз услышала. Меня там встретил один из партнеров пермской компании и в рамках дружелюбного жеста, повез показать Енисей. Стою, красотами любуюсь, а он мне фоном рассказывает, кого, где и как у них убили. Ещё думаю: зачем это мне?
Тем не менее, через три месяца я купила свою первую квартиру. Вряд ли бы это произошло, если бы я про живопись осталась писать.
От судьбы не уйдешь, все равно я оказалась там, где сейчас, пишу, наконец, про художников. Но все повторяется.
"Это что за статья о творчестве художника?" - кричал на меня по телефону один человек, говоря о себе в третьем лице. А сын его, тоже художник, даже на меня Тане Пермяковой пожаловался: "Что она там понаписала!" "Я ведь на встрече тоже была, - ответила Татьяна, - он именно так и этими словами и рассказывал!" "Мы отказываемся от статьи!"
Штош. Вычеркиваю.
Но с темы уже не сойду: мне про камнерезов, скульпторов и художников писать больше нравится, чем что либо другое.
224 views06:55
Р
