«Опередившая историков в понимании исторических событий» Я ро | Женщина пишет
«Опередившая историков в понимании исторических событий»
Я ровно месяц читала «Крутой маршрут» Евгении Гинзбург и не потому, что страниц много, а потому, что там описаны восемнадцать лет жизни, насыщенные таким ужасом, что справиться с ними, не разбавляя это повествование другим, просто невозможно.
«Симфония безумия и ужаса» началась для 33-летней Евгения Гинзбург в 1937 году, когда она зашла в Казанскую внутреннюю тюрьму НКВД - ее задержали по подозрению в террористической деятельности, не имеющей отношения к реальности. Евгения была преданной своему новому государству и никаких убийств партийных деятелей не планировала, но следующие двадцать лет в стране правили ложь и страх, так что шансов доказать свою невиновность ей не оставили. Без особых разбирательств Гинзбург получила суровое наказание: ей предстояло 10 лет провести в одиночном заключении в ярославской тюрьме. А это значит - совершенно другой порядок жизни, который движется только по пяти командам: подъем, кипяток, оправка, прогулка, отбой. О всех старых привычках приходится забыть. Всю книгу меня поражало, насколько человек может приспособиться к нечеловеческим условиям.
«В семье меня всегда считали страстной и неуемной пожирательницей книг. Но по-настоящему раскрылся передо мной внутренний смысл читаемого только здесь, в этом каменном гробу. Все, что я читала до этой камеры, было, оказывается, скольжением по поверхности, развитием души вширь, но не вглубь. И после выхода из тюрьмы я опять уже не умела больше читать так, как читала в Ярославской одиночной. Именно там я заново открыла для себя Достоевского, Тютчева, Пастернака и многих других».
Но через два года обстоятельства по независящим от неё причинам изменились и этапом Гинзбург направили на Колыму, где она пробыла до 1957 года. Больно было читать, как тысячи политзаключённых радовались, что из ужасной тюрьмы их все-таки увезут, как много надежд у них было на ссылку - смогут работать, смогут общаться, дышать свежим воздухом. На деле же их ждала убивающая все живое работа, постоянный холод, плохая еда, которой стало совсем мало в военные годы. За время заключения Гинзбург потеряла сына, отца и мать. Сама часто была близка к смерти, но каждый раз та отходила в сторону. Гинзбург нашла верных подруг, писала стихи, встретила своего нового мужа, удочерила девочку Тоню, смогла добиться разрешения увидеть младшего, выжившего, сына Васю и была реабилитирована в 1955 году и смогла покинуть Колыму.
«Много раз за восемнадцать долгих лет наших "страстей" мне приходилось быть наедине с подошедшей совсем вплотную Смертью. Но привычка все равно не выработалась. Каждый раз — все тот же леденящий ужас и судорожные поиски выхода. И каждый раз мой неистребимый здоровый организм находил какие-то лазейки для поддержания еле теплящейся жизни. И, что важнее, каждый раз возникало какое-то спасительное стечение обстоятельств, на первый взгляд абсолютно случайное, а по сути — закономерное проявление того Великого Добра, которое, невзирая ни на что, правит миром».
Мне кажется, прочитать «Крутой маршрут» и не понять, как ужасен Сталин и государственный порядок им устроенный - это нереально, при условии, конечно, что читающий вообще способен на какие-то чувства. Если у вас есть силы только на одну книгу лагерной прозы, то потратьте их именно на эту. В ней очень тонкий баланс личного и государственного, предвзятости и правдивости, страха и надежды.
#русскаялитература #нонфикшн #биография
