Говно собиралось поспать, но не уснуло.
Газонокосильщики и море, куда так и норовит опрокинуться новая родина, не давали уснуть.
Но говно таки не собиралось тонуть. Оно собиралось ныть, все еще не понимая до конца ни последствий принятых решений, ни печального итога. Впрочем, молчание бывших в Москве не могло не насторожить Максима. Сдох Максим, ну и черт с ним, продолжали шептать волны.
