Роман Трушечкин, комментатор Матч ТВ, корреспондент «Футбольно | Настоящий РадиоУткин
Роман Трушечкин, комментатор Матч ТВ, корреспондент «Футбольного клуба» (1996-2001):
«Отставка Гильермо Абаскаля, предсказанная уважаемыми инсайдерами, навсегда запомнится Полу Эшуорту: эта пуля была с каким-то слишком хитро смещенным центром и ударила именно по нему. Пуля – по Полу.
Мне черты его лица кажутся похожими на Мартина Фримена, который в «Шерлоке» был немного хромым, как и положено вояке, доктором Ватсоном при гении-Камбербэтче. А вот в «Спартаке», казалось бы, хромал тренер, а уволен – спортивно-технический директор.
Отставка такого рода, которую вроде бы никто и не торопил, а когда случилась – кажется, она могла бы произойти и пораньше. Там, в конце концов, уже всерьез вработался Амарал, и его поприща с Эшуортом неминуемо должны были пересечься.
Забавно другое: уволен не тот. В смысле – не тот, чье увольнение прогнозировали. Можно попытаться реконструировать диалоги инсайдеров со своими источниками: «Что по «Спартаку», скоро отставка?» – «На этой неделе. После «Динамо». Железно. Вне зависимости от исхода».
Ну, и вот! Каков спрос – таков ответ, а что мы разных людей в виду имеем, – наши проблемы.
Абаскаль стал спартаковским старожилом: из обоймы руководства уходят те, кто приходил уже после него. Ему станет тяжелее: с Эшуортом он по-разному смотрел на планы строительства «Спартака», но они эти планы по крайней мере обсуждали. И вот – уходит еще один собеседник. С каждым таким уходом плотнее обступает одиночество. И это особенно больно для человека, смысл прихода в «Спартак» которого – общение, коммуникация. Абаскаль же по типажу холерик, «Тедеско». Его роль – постоянное мерцание рыжим огоньком у кромки поля, жесты, исступленные монологи на разных языках, улетающие в сторону футболистов и судей. Хотя и не обязательно – услышанные ими.
Абаскаль попал в «Спартак» в ту пору, когда на играх нет фанатов, которые могли бы дать ему видимый энергетический обмен, неважно – любовью или ненавистью, поддержкой или троллингом. Через барьер русского языка он, западноевропейский полиглот, так и не перескочил. Отношения с командой строит сложные, многих задвигал и выдвигал. Скелет состава так при нем и не окостенел, команда – сплошные суставы. Поэтому никто из футболистов ему в симпатии так вслух и не признался. А помните, как тискали Карреру? Абаскаль тоже в курсе, как переводится «каццо», но эти чувства невозможно симулировать. Гильермо даже Леониду Федуну, как его предшественники, не может набрать.
Вообще не с кем поговорить. Только книги, полные изящных цитат. Только молитвенное общение с Небом на тему состава. Только дом, где жена – «она умна», но ей не до футбола, да и мы с ней на чужбине здесь. Дом, в котором не горит очаг, чтобы готовить на нем домашнюю пищу. Домофон, доставка: белый рис, красная рыба (не «мясо»). «Спартак-ролл».
