Я в Канаде с февраля. По-прежнему столько новых запахов, привк | Лит. кондитерская

Я в Канаде с февраля. По-прежнему столько новых запахов, привкусов и ощущений, что они сливаются в белый шум, и я не в силах переключить канал, потому что нахожусь внутри, а не снаружи.

Онтарийский ноябрь пахнет горько-сладко – чуть подпрелой листвой и кострами. Так пахла Сибирь в сентябре. И от этого наследства детских ассоциаций у меня в мозгу плавится олово.

Память запахов – безмерно сильная штука. Я читала, как одна девочка после многолетней разлуки узнала по запаху свою мать, вернувшуюся из концлагеря. У меня нет таких ярких примеров, но я помню, как пахнет комод в квартире покойного отца, бабушкина шаль или школьный коридор. Запахи – привязчивая вещь. Как любовь или жвачка, приставшая к ботинку. Наверное, я обожаю Пастернака прежде всего потому, что его масляной краской иллюстрированная поэзия всегда источает запахи.