Осенью 1982 года детей в моём садике выстроили в зале на линей | Πρῶτο Τρανκοβ

Осенью 1982 года детей в моём садике выстроили в зале на линейку перед портретом с траурной лентой и сообщили, что умер Леонид Ильич Брежнев.

Через полтора года та же история повторилась с Андроповым — это уже была подготовительная группа, и во время тихого часа весёлая девочка с живыми глазами, имя которой я, конечно, забыл, рассказывала, что Андропова подключили к специальной машинке и она жужжала, пока он не умер; на этом месте в спальню вошла воспитатель и, давя смех, потребовала прекратить подобные обсуждения.

Через год, когда я уже ходил в школу, уважаемая и седая учительница Юлия Дмитриевна, которая потом исключит меня из октябрят, поставила перед доской портрет Константина Устиновича Черненко и печальным голосом сообщила о печальной новости.

— Кто теперь будет? — спросил я у мамы.

Мама ответила:

— Теперь Горбачёв.

Интересно, — подумал я. — Как скоро теперь умрёт Горбачёв?

Горбачёв, однако, умирать не собирался. Умирали все вокруг, а он не умирал. Родственники, актёры, рок-звёзды, политики и соседи, учителя и профессора, а потом и ровесники — все один за другим уходили в лучший мир, а Горбачёв всё жил и жил, старый марксист.

Только что я, прочитав новости, на мгновение потерял связь с реальностью, на меня пахнуло детством, первой школой, родителями, которые были моложе, чем я сейчас, и потртетом Ленина в школьном коридоре. Фестивалем молодёжи и студентов, журналом «Мурзилка», самым унылым в мире советским телевизором и школьными политинформациями.

Маленький мальчик А. из 1985 года, вот я и нашёл ответ на твой вопрос. Теперь ты знаешь.