Думала о реакции литературы на великие потрясения - в первые ж | prometa.pro книжки

Думала о реакции литературы на великие потрясения - в первые же недели пандемии, когда стало понятно, насколько это серьезно, начали подтягивать и слегка перелицовывать книги об эпидемиях вообще (тут, конечно на коне был автор Spillover, у нас переведённого как «Зараза», книги о том, как самые страшные инфекционные болезни люди получают от контакта с животными), в первые месяцы появились книги более прицельные, через год - о личном опыте людей, медиков и социальных работников, и отдельным жанром работы о том, как реагировали чиновники и государственные институты. Романы и повести с историями о ковиде начали подтягиваться тоже где-то через год, а большой роман о пандемии 2020 года стоит ждать лет через пять или десять.

В «Истории одного немца» автор пишет, что несколько лет после 1933 в Германии взорвался жанр умилительных уютных воспоминаний, семейных романов и прочего: «Но поначалу это было что-то невообразимое. Книжки, полные овечьих колокольцев, полевых цветов, счастья летних детских каникул, первой любви, запаха сказок, печеных яблок и рождественских ёлок (…) как по свисту хлынула на полки книжных магазинов». Вероятно, эти все замечательные книги не переводились на русский язык, надо будет на английском поискать, что там.

Интересно, что у нас будет больше выходить сейчас. Тут можно пошутить про Пелевина, который третий раз переписывает сюжет романа, запланированного на осень 2022, но не очень хочется. Мне кажется, литература эскапизма на русском языке - это не овечьи колокольцы на зелёных лужках, а попаданцы с попаданками, но еще что-то другое будет. Работы по истории читать сейчас хорошо. Совсем иначе все воспринимается.