Я уже писал прежде про удивительную светоносность окон, которы | ПРОГУЛКИ С ГУСАРОВЫМ

Я уже писал прежде про удивительную светоносность окон, которые не только вбирают дневной свет, но и отдают вечерний. "Стеклянные камни" швейцарца Гюстава Фальконье, как их называли прежде, - по замыслу должны были давать рассеянный свет в те места, где обыкновенного окна быть не могло по строительному уставу или вкусу владельца.

Так эти камни появились в световых дворах чёрных и парадных лестниц, были подобно синим и марганцевым самоцветам врезаны в щербатые спины брандмауэров и окраинных стен, осветили кладовые и ванные комнаты. Даже удивительно знать, что в конце 19-го века петербургские архитекторы поначалу восприняли эту новинку скептически.

В стеклянных кирпичах Фальконье мне более всего привлекателен не столько свет, который они дают вовнутрь, но дымчатый мистический свет, который они источают в город. Он предельно архаичен, он гипнотически плотен и словно приглашает тебя в исходную атмосферу Петербурга своего времени.

Несколько таких окон я показываю на экскурсии по Васильевскому острову. Но увидеть свет окна Фальконье - удача, большой подарок городскому изыскателю. Он как герой старинной легенды нашёл волшебный огонь в мрачных изгибах затерянных городских пещер.