2021-07-28 08:36:06
Хорошее интервью с вице-президентом Союза московских архитекторов, профессором Международной академии архитектуры в Москве Николаем Лызловым в т.ч. о московском градостроительстве, о «работе без людей» и всеобщей недолговечности вещей.
«Раньше было понятно - завод ЗИЛ или какой-нибудь «Серп и Молот», куда каждый день по гудку ходит большое количество людей. Сейчас такого нет. Я был два года назад на заводе «Тиги Кнауф» под Бухарой - вне города, огромный железный ящик, а рядом домик и стоянка на десять машин, больше не нужно, потому что в этом домике сидят десять человек. Ты приходишь на завод - там два чувака в касках и жилетах ходят и что-то настраивают, и все это со страшной силой работает, прет продукция. Или завод кирпича в Германии - рабочих нет. Мы спрашиваем: «А где рабочие?» Нам показывают - под потолком в стеклянном аквариуме сидит человек перед мониторами - это рабочий.
Всё, чем мы пользуемся сейчас, с одной стороны, гораздо более функциональное, но очень быстро теряет свою ценность — смартфон никогда не станет антиквариатом. И все, что производит сейчас промышленность, такое технологичное, но очень недолговечное, в нем изначально заложено то, что через год или два оно сломается, и ты купишь себе новое.
А что такое строительство? Это тоже производство предметов потребления. И наш строительный комплекс сейчас настолько раскочегарен, что он не может остановиться. Поэтому, я думаю, реновация в Москве не закончится никогда, теперь это постоянная история — когда сломают последний хрущевский дом, надо будет ломать уже дом, построенный сегодня по программе реновации, он просто сам рассыплется.
Сейчас недалеко на углу у Тверской достраивается прекрасный дом Сергея Чобана — он снаружи такой монументальный, изображает что-то каменное, очень капитальное, но если посмотреть, пока не всё собрали — там такие тонкие каменные слэбы, которые висят на металлических изделиях, на тонкой оцинкованной жести. А между этой жестью и бетоном, к которому она приколочена, мягкая вата — утеплитель. Всё это, на мой взгляд, выглядит совершенно недолговечно. В результате температурных перепадов и расширений рано или поздно эти гвоздики выскочат, и все эти штуки отвалятся.
Вот наш дом, в котором находится наше бюро, где мы с вами сейчас сидим — ему 15 лет, и он уже начал разрушаться. И в принципе всё массовое промышленное строительство — оно вот такое. Почти все, что мы сейчас строим, будет разваливаться перманентно, и его будет легче сломать и построить новое. Причем есть страны, которые так уже живут. Вот в Дубае, там стояла архитектура, довольно страшная, через пару лет я приехал — на тех же местах стоят совершенно другие дома.
Иначе стройкомплекс не выживет! Он же уже так разогнался, что он должен ломать и строить, ломать и строить, ломать и строить — это его единственный способ выживания и получения прибылей.
Почти всё, что сегодня строится, это такая имитация долговечного, постоянного, а на самом деле — картон. Раньше капитальным было всё — люди делали себе для дома кастрюлю, или лопату, или топор. У этих вещей не было срока износа, они служили нескольким поколениям. Но в какой-то момент перешли к фабричному промышленному производству, работающему безостановочно и заинтересованному в том, чтобы не было ничего долговечного, чтобы люди постоянно покупали себе новое — это касается всего, и одежды, и бытовой электроники, и мебели. С прогрессом из жизни человека уходит сделанное руками, живое искусство.
А сейчас вся эта история догнала строительство. Те же самые железобетонные хрущевские дома — они тоже менее износостойкие, чем дохрущевские кирпичные дома или весь XIX век, но они во всяком случае крепче, чем то, что строится сейчас».
331 views05:36
P
